на стол свиток и тут же отступил назад.
– Ты ведешь себя так, будто это не документ, а ядовитая змея, – заметил я и взял смету.
– Змея не змея, но определенно нечто ядовитое, – отозвался Фаон.
Я развернул свиток и посмотрел на заполнявшие всю страницу сверху донизу столбцы цифр. Наконец добрался до итоговой суммы и не поверил своим глазам.
– Двадцать две тысячи миллионов сестерциев?
– Такова сумма, к которой я пришел, – она покрывает все расходы.
Фаон редко хмурился, не хмурился и сейчас, он вообще по натуре был жизнерадостным и оптимистичным человеком.
– Если рассматривать это как сделку, тебе и только тебе я бы за сколько купил, за столько бы и продал, – сказал Фаон и развел руки в стороны. – Но я бедный человек.
И мы оба рассмеялись.
– А если я соглашусь на такую цену, ты сможешь набросить еще один храм? – подыграл я ему.
– Только если мы будем использовать низкопробный камень, но император запретил мне торговать подобным товаром.
Мы перестали смеяться.
Я понимал, что мой проект будет стоить дорого, но цифры, отражающие его стоимость, увидел впервые. И все равно я не мог сменить курс. Город разрушен, и его надо отстроить заново. Выбора нет.
Конечно, его необязательно было отстраивать из мрамора или прозрачного каппадокийского камня, который я заказал для одного из храмов. И возможно, мне не следовало предлагать оплату за строительство портиков. И Золотой дом с прилегающими к нему землями… Должен ли он быть таким обширным?
Мой ответ – да!
Все должно быть отстроено так, как я задумал. Я дал слово богам, дал слово своему народу. И я не изменю себе.
– Есть какой-нибудь способ собрать больше денег? – спросил я, положив свиток на стол.
– Читаешь мои мысли, цезарь. Ты ведь знаешь – среди вольноотпущенников очень много состоятельных людей.
– Да, и ты один из них.
– И мы жаждем стать полноправными римскими гражданами, но эта привилегия доступна только нашим детям. Что, если ты издашь указ, согласно которому любой вольноотпущенник с состоянием более двух сотен тысяч сестерциев, пожертвовавший одну сотню на строительство дома в Риме, сможет стать его гражданином? Осмелюсь предположить, найдется немало желающих пожертвовать деньги на строительство.
– У тебя уже есть вилла в городе, – напомнил я. – Так что ты выпадаешь из этого списка.
– Я лишь один из многих в этой прослойке общества, но состоятельные люди без достойного положения – это проблема.
– Что ж, вольноотпущенник без положения в обществе – это справедливо, да вот только половину работы в правительстве исполняют именно вольноотпущенники, – сказал я и похвалил Фаона: – Отличный план.
Но когда он ушел, я снова расправил перед собой свиток и не отрываясь смотрел на него так, будто это могло изменить цифры в смете.
XV
Работы шли быстрыми темпами, а я всеми силами