Лиза была глупая, а ни какой ни луч света в тёмном царстве. Могла бы использовать сто рублей чтобы всё наладить, а она взяла и бросила больную мать на смерть!”
Так написал на пробном экзамене Зебров. И теперь его будущее смотрело из рамки листа, как из поминальной.
Варвара Владимировна исправила слова “никаких”, “оснований”, добавила мягкий знак инфинитиву… И разрыдалась. Её окружали пыльные обои, потёртый диван с желтоватыми разводами и разбухшие деревянные рамы, через которые забирался в квартиру холод.
Прислонившись лбом к стеклу, у дома стояла кислая московская зима и мрачно заглядывала в комнату. Лампа в патроне, примотанном изолентой, мигала.
Варвара распахнула дверцу шкафа, достала ласты с растянутыми пятками, валявшиеся без дела ещё со времён ухода мужа, и извлекала из левого ласта газетный свёрток, а из него сто семь тысяч восемьсот рублей – пересчитала.
Утром она отправилась в турагентство. Листала каталог с турецкими пальмами и полотенчатыми лебедями. Но перед Новым Годом оставались только удалённые от берегов клетушки по ценам четырёхзвёздочных отелей.
Оператор, красивый молодой человек с чёлкой наискосок, обвёл взглядом ее тяжёлое лицо, а потом пуховик с потёртой подкладкой, который грустно висел на вешалке у входа, как старый самоубийца. И посоветовал купить тур в феврале, когда дёшево и несезон.
– А пока что вложите куда-нибудь деньги, – подмигнул он.
– На два месяца? Это куда?
– Я акции покупаю.
– Акции?
– Электромобили, нефтяники, банки…
У него были весёлые зелёные глаза, как у её мужа. Но расспрашивать про акции она постеснялась.
– Я в этом не разбираюсь, – неловко хохотнула Варвара.
Молодой человек посмотрел на неё сочувственно и пожалел всего доброго.
Но дома Варвара, действительно, подумала: зачем прятать деньги в левый ласт, когда можно их приспособить. Она стала читать про акции, банковские вклады, инвестиционные счета и, даже не успев сообразить, как это вышло, оставила заявку на открытие брокерского счёта. Банковскую карту привезли через день к подъезду, установили на телефон приложение, и инвестиционные горизонты открылись ей во всём своём штормовом великолепии.
Однажды на бульваре она наткнулась на Зеброва с компанией. Пацаны сидели на спинке лавочки Есенинского бульвара, пили пиво.
– “Муть вина, нагие кости”… – остановилась она напротив. – Так рано, и уже пьём?
Все заржали.
– Проверила твоё сочинение, Лёша… Вот зачем ты это? Понимаешь, что у тебя будет двойка в аттестате?
– Я правду написал, – буркнул Лёша.
– Всюду цензура! – выкрикнул его товарищ.
И парни опять разразились лающим смехом.
– Ты бы приходил на дополнительные… Сделаю напоследок доброе дело и уйду.
– Из школы уйдёте?
– Ну не из жизни же…
– Жалко, –