подвластен.
Что ж нам о ней поведать? Провинилась
480 Уж в первый раз сознательно она,
Когда закон, известный всем, попрала;
Теперь же к той провинности вторую
Прибавила она, гордяся делом
Содеянным и надо мной глумясь.
Не мужем буду я – она им будет —
Коль власть мою ей в поруганье дам.
Нет; будь сестры она мне ближе, ближе
Нам всем родного домового Зевса:
Они с Исменой не избегнут кары,
И кары строгой. Обе виноваты:
490 Они вдвоем обдумали тот шаг.
Вы, позовите мне сюда Исмену.
Я только что ее в покоях видел
Безумною от крайнего волненья.
Да, кто во тьме недоброе замыслит,
В своей душе предателя взрастит;
Но хуже тот, кто, пойманный с поличным,
Прикрасы слов наводит на вину.
Ты кару ищешь мне сильнее смерти?
Нет, этого достаточно за все.
Зачем же ждать? Мне речь твоя противна;
500 Не примирюсь я с нею никогда.
Так и тебе не по сердцу мой подвиг.
И все ж – могла ли я славнее славу
Стяжать, чем ныне? Я родного брата
Могилою почтила.
Если б страх
Язык им не сковал, они б признались
Что мыслями со мною заодно.
Завидна жизнь царей: они лишь могут
И говорить, и делать, что хотят.
Ужели всех кадмейцев ты умнее?
Спроси у них – пусть разомкнут уста.
510 Не стыдно ль мыслить розно ото всех?
Почтить родного брата – не позорно.
А тот не брат, что с ним в бою сразился?
О да, и он: одна и та же кровь.
За что ж его ты оскорбила тень?
Меня покойный не осудит, знаю.
Как? Нечестивца ты сравняла с ним!
Погиб мой брат, а не какой-то раб.
Погиб врагом, а тот спасал наш город!
И все ж Аида нерушим закон.
520 Нельзя злодеев с добрыми равнять!
Почем мы знаем, так ли там судили?
Вражда живет и за вратами смерти!
Делить любовь – удел мой, не вражду.
Ступай же к ним и их люби, коль надо;
Пока я жив, не покорюсь жене!
Из дворца выводят Исмену.
Посмотрите: Исмена у входа, друзья!
Сердобольные слезы текут из очей;
Ее щеки в крови; над бровями печаль,
Словно туча, нависла, горячей струей
530 Молодой ее лик орошая.
А, это ты в тени укромной дома
Змеей