хоть какой-то смысл. Ваше время дорого, и я не хотел бы, чтобы вы теряли его впустую.
– Не беспокойтесь о моем времени, – сказал я, доставая бумажник. – Что касается вашего, то я могу его оплатить. Во всяком случае, вы не пожалеете, что потратили его на беседу со мной.
– Это очень любезно с вашей стороны, но…
Я не услышал радости в его голосе.
– К сожалению, мистер Понсер, мне нечего вам предложить.
Я спрятал бумажник и изучающе посмотрел на Диксона:
– Кто вам только что звонил?
– Вы его не знаете. Всего доброго, мистер Понсер. Надеюсь, вы сами найдете обратную дорогу.
Я оперся руками о стол и наклонился к нему.
– Держу пари, что это был Мэйси или Старки, – отчеканил я, глядя ему прямо в глаза. – Готов даже поспорить, что вам велели помалкивать или что-то в этом роде. Так?
Он сжался в своем кресле, закрыл глаза и повторил бесцветным голосом:
– Всего доброго, мистер Понсер.
– Пока, – проговорил я, выходя из кабинета.
Спускаясь по лестнице, я поймал себя на том, что насвистываю похоронный марш Шопена.
В холле отеля администратор просматривал книгу регистраций. Возле стойки бюро стояла девушка – высокая, стройная, с прекрасными золотистыми волосами, спускающимися на плечи. У ее ног стоял чемодан, обклеенный гостиничными этикетками.
Проходя мимо, я на мгновение задержался. Администратор как раз спрашивал девушку, не заказывала ли она номер заранее. Та ответила, что у нее не было на это времени. Мне показалось, что он собирается ей отказать.
– Какая нужда заказывать номер заранее, если у вас полно свободных, – как бы между прочим проронил я.
Администратор холодно взглянул на меня и нехотя протянул девушке регистрационную карточку. Та бросила на меня благодарный взгляд. Она была очень хороша собой.
Служащий дал мне ключ от номера, и я направился к лифту. Туда же носильщик-негр нес чемодан девушки. Она присоединилась к нам минутой позже. Мы вместе поднялись на третий этаж. Негр отпер дверь ее номера, находившегося как раз напротив моего. Входя к себе, я обернулся, и наши взгляды встретились.
– Спасибо. – Она мягко улыбнулась.
– Вы могли бы подобрать что-нибудь получше. На этом этаже комнаты не очень уютные.
– Ничего, бывают и хуже. – Она снова улыбнулась и вошла в свой номер.
Я закрыл за собой дверь и уселся в одно из кресел. Шум автомобилей на улице, громыхание лифта между этажами и тысячи других звуков, проникавших сквозь стены, окна и двери моего номера, делали это место совершенно неподходящим для глубоких раздумий. Я закурил и решил, что пора немного освежиться. Сняв телефонную трубку, я велел принести в номер виски и содовую. Потом стал думать о Вольфе, Диксоне, Эслингере и обо всем этом запутанном деле. Поразмыслив, я пришел к заключению, что все это может плохо для меня кончиться. Не помешает предупредить полковника Форнсберга и напомнить ему о специальных тарифах для агентов, занимающихся особо опасными делами. Я принялся мысленно составлять рапорт полковнику, когда кто-то постучал