Наконец остался только я, мое дыхание, монотонное движение и собаки – где-то близко впереди. Скатившись с горы, мы оказались у ручья, затем прошли сквозь густую чащу леса. В какое-то мгновение плохое самочувствие перешло в эйфорию, которая была признаком того, что свет скоро погаснет – я потеряю сознание. И наконец я увидел впереди силуэты собак. Видел по следам, как они на пределе возможностей промчались под елью, хвосты качались в такт их шагов, некоторое время они топтались на месте в снегу, пытаясь подняться наверх по обрывистому склону ручья. Видел, как они оглядываются назад, чувствовал их взгляды, слышал их дыхание. Огляделся вокруг, и это был уже не мой взгляд, а взгляд собаки. Мне стало ясно, что они задумали.
Я остановился. Пестун подкатил ко мне и прохрипел вот дьявол.
– Они идут к ручью. Надо вернуться, – сказал я ему. Он посмотрел на меня и ухмыльнулся.
– А ты видишь, – произнес он, повернул, взяв встречное направление, и торопливо побежал назад к ручью.
Появился Нанок и следом за ним темношерстный Инук. Пестун остановился, я подъехал к нему. Собаки стояли впереди нас. С их шерсти свисали снежные комья, в глазах затаился страх. Они перестали тяжело дышать. Я тоже пытался сдержать дыхание.
– Нанок, ко мне, – позвал я тихонько, приседая на корточки и протягивая руку. Пес посмотрел на меня, отпрянул назад и побежал в лес в ту же сторону, откуда они только что пришли. Инук последовал за ним.
– Торопись следом! – сказал Пестун. – Обойдем со стороны.
Я бежал на лыжах, иногда летел. Пытался выровнять дыхание, но все же задыхался. Пестун подъехал ко мне сбоку, но я продолжил идти первым. Когда собаки наконец пересекли лыжню, с которой следом помчался другой преследователь, я в отчаянии ударил палкой в сугроб, поскольку хотел продолжать.
Меня вырвали из мира, который был таким ясным и простым. Придя в себя и посмотрев на стрелку, которую следующий преследователь начертил палкой, вероятно, указывая нам направление движения, я понял, что совсем выдохся. Меня трясло. Тяжело дыша, опустился на колени.
– Это была хорошая гонка, – сказал Пестун. – Теперь глоток воды и ничего больше, кроме дороги домой.
Лес вокруг костра начал темнеть. Круг огня выделялся уже отчетливо. У ожидавших на площадке машин больше не мелькали темные фигуры. Последнее преследование дня закончилось. Шесть лыжников пытали свое счастье, добычей служили многократные встречи с собаками. Шестой лыжник уже почти настиг их в топком буреломе у ручья, но собаки успели выскочить в просторный лес, где снег не проваливался под лапами, что обеспечило им преимущество.
Пестун шевелил костер палкой, пытаясь улучшить горение. От пронизывающего холода передернуло плечи. Я глотнул из деревянной кружки уже остывший кофе. Видимо, я забылся, слишком долго глядя на огонь, и напиток остыл от такого настроения. Я пытался разговаривать с Пестуном, но связанный с погоней драйв как будто совершенно из него выветрился. Он снова походил на свое окружение: как этот лес, был тихим и суровым, с седым бородатым