респиратор в Коппертаун? Говорят, там отчаянно едкие испарения, а уж после аварии…
– Ничего не могу понять, – раздраженно произнес мистер Беллигейл, рассматривая листы. – Какая-то шутка?
– Что такое?
– Послушайте…
Мистер Беллигейл прочел без всякого выражения, но с явственным отвращением на лице:
«Из Франции вы прибыли?
К Лондону спускаетесь?
Видали Джорди Щенка и его красавицу?
Бывали вы в заведении,
именуемом Борделем?
А видели вы Светлость Джорди,
скачущего на гусыньке?»[5]
– Очень мило, – заметил Герти нарочито ровным голосом. – Кажется, что-то подобное я читал у Хогга.
– Это не дело Уинтерблоссома!
– Да, полагаю, не оно.
Мистер Беллигейл взглянул на Герти так, точно перед ним сидел германский шпион во плоти. На какой-то краткий миг Герти даже показалось, что проще всего будет мгновенно принять вину на себя, включая взрыв в Коппертауне. Впрочем, справедливости ради, мистер Беллигейл не посчитал необходимым излишне задерживать на нем свое внимание.
– Возможно, какая-то мелкая техническая оплошность, но не серьезная ошибка, – заметил он. – Скорее старик Бенсон[6] явится на поклон к Папе Римскому, чем машина ошибется.
Герти постарался изобразить что-то вроде вежливого сочувствия. Как и полагается джентльмену, наблюдающему за тем, как другой джентльмен находится в весьма затруднительном положении, но не желающему нарушать эту картину.
– Быть может, стоит попробовать еще раз?
– Вы правы, полковник. Попробуем.
Мистер Беллигейл повторил в микрофон свой запрос. В этот раз каждое слово он произносил предельно четко, через равный интервал, словно говорил с неразумным ребенком.
Ждать пришлось даже меньше, чем в прошлый раз. По терминалу прошла короткая дрожь, и на его поверхность выбросило одну-единственную карточку вроде почтовой открытки. Это не могло быть делом Уинтерблоссома, но Герти все равно терпеливо ждал, пока второй заместитель пробежит ее глазами.
– Что за дьявол?
– Опять ошибка?
– Вероятно.
Мистер Беллигейл швырнул карточку на стол. И, хоть она была перевернута, Герти в несколько секунд успел прочитать ее содержимое, состоящее всего из двух строк:
«Считаю необходимым довести до сведения всех лиц, которые в силу обстоятельств имеют касательство, что миссис Бьюконен в среду после обеда выпила два стакана сельтерской с сиропом».
Более ничего на карточке не значилось.
– Кто такая миссис Бьюконен? – ошарашенно спросил Герти.
– Не имею ни малейшего представления, – раздраженно произнес мистер Беллигейл, разглядывая злополучную карточку. – Какой-то сбой, по всей видимости. Что-то вроде короткого замыкания.
– Но