Перспектива представилась ему столь неприятной, что даже кабинет мистера Беллигейла на миг показался почти уютным.
– Кхм. Дело в том, что промышленные происшествия – не вполне моя сфера. Все эти заводы, станки, цеха… Признаться, я мало что соображаю в заводской работе. Едва ли имеет смысл…
– Вам и не понадобится разбираться в технических нюансах, полковник. Вы будете расследовать не промышленное происшествие.
– Что же тогда?
– Вы будете расследовать диверсию.
Последнее слово мистер Беллигейл произнес не громче прочих, но от него отчего-то пошла рябью вода в графине. Подобная же рябь прошла по всему телу Герти, от враз онемевших коленок до затылка.
– П-простите?
– Диверсию, – повторил мистер Беллигейл с жутковатым спокойствием. – Потому что мы имеем дело не с аварией. Кто-то осмелел настолько, что решил подорвать промышленные мощности Коп-пертауна. Кто-то потратил много сил, чтобы нанести нам удар. И Канцелярия не станет закрывать на него глаза. Нет, полковник, не станет.
– Но кому?..
– Могу лишь догадываться. Работал, судя по всему, профессионал. Или, что вероятнее, группа профессионалов. Вы удивитесь, но остров в последнее время часто становится объектом пристального наблюдения со стороны самых разных лиц. Мы с вами, может, и находимся на краю мира, да только не за его углом. Когда в Европе делят пирог, не забывают и про крошки. А Новый Бангор – это очень жирная и лакомая крошка для многих наших… европейских партнеров. И не только.
– Германцы? – отчего-то шепотом предположил Герти.
Мистер Беллигейл неохотно кивнул.
– Возможно. Их резидентура в Полинезии всегда была весьма активна. Черт возьми, город давно уже наводнен их наблюдателями и промышленными шпионами. Видимо, они созрели для большего. Впрочем, это могут быть и французские агенты. После семьдесят первого года[3] лягушатники не раз пытались запустить руки в Полинезию и обосноваться на островах. Не удивлюсь, если они решили подорвать промышленную мощь Нового Бангора. В любом случае вы выявите виновных и доставите их в Канцелярию.
– Но, быть может, это все-таки обычная авария? – вяло запротестовал Герти. – На заводах подобное иногда случается. Даже на столь современных, как заводы Коппертауна. Знаете, какое-нибудь нелепое и трагическое стечение обстоятельств…
При одной мысли о том, что ему придется выслеживать германских шпионов, Герти почувствовал, как желудок наполнился мелкой ледяной крошкой вроде той, которую аптекари добавляют в содовую воду жарким летним днем. Ему никогда не доводилось встречаться с настоящими шпионами, но, благодаря лондонским периодическим изданиям вроде «Панча»[4], он успел составить о них некоторое представление.
Это были хмурые и неулыбчивые джентльмены с усами в виде аккуратной щеточки и колючим немецким акцентом. В любую погоду они были облачены в глухие серые плащи, а лицо прикрывали полями стетсоновских шляп. У всякого