копаться в земле. Урожай сегодня собрала богатый, сумка тяжелая получилась, наполненная доверху. И пора бы домой возвращаться, но мне не хотелось уходить.
Елка пропала из виду – почуяла мышь и сбежала на охоту, как обычно, а я села под деревом, привалившись спиной, и возвела глаза к небу. Все-таки дышалось здесь совсем иначе. Не так, как в деревне. Любила вот так мирно отдыхать после работы в уединении с собой и Волчьим лесом. Это сложно передать словами, но я кожей ощущала, что он живой и общался со мной незримой магией. Порой мне снились реальные сны, в которых я гуляла по тропам и чувствовала себя самой счастливой.
День клонился к вечеру, настала пора отправиться в обратную дорогу. Я позвала Елку, и она, спустя несколько минут, выскочила ко мне навстречу, сыто облизнувшись и вздыбив шерсть. Волчий лес я знала хорошо. По зарубкам охотников, по протоптанным тропам… Мы с кошкой почти вышли к опушке, но я немедля остановилась и прислушалась. Тихий болезненный стон проявился на фоне природной тишины, он был жалостливым и больше походил на скуление. Я обернулась на звук и всмотрелась – кто-то нуждался в моей помощи, взывал прийти к нему. Помешкав мгновение, поманила Елку в переноску и свернула с натоптанной дорожки навстречу неизвестности.
Путь выдался тернистым, – никто, видно, не проходил здесь до меня. Разве что только дикие обитатели, да я и не припомню этого места. Стон и тяжелое сопение становились громче, и вскоре передо мной развернулась поляна, неведомая до этого дня. Я осмотрелась и не смогла скрыть восхищения. Быстрый ручей играл на гладких камнях, искрясь в рыжих лучах солнца, большое дерево невиданной красоты росло на краю поляны, а его корни вздымались над землей так высоко, что под ними можно было спрятаться. Ковры из трав расстилались под ногами и колосились от дуновения ветра.
Больной опять заскулил, и я немедленно отыскала его в пестрой зелени. Странный был у него тембр, неестественный, да и внешне, как показалось издалека, он выглядел подозрительно. Лежал на животе без сознания и жестко дышал, голая с алыми разводами спина часто невысоко вздымалась. Я осторожно кралась по поляне, присматриваясь. Как думала сначала – в лесу мог пострадать только выходец из моей деревни, ведь больше сюда никто не заглядывал, вот только… даже подступив достаточно близко, я не узнала этого человека.
Передо мной лежал темноволосый юноша, почему-то нагой и весь испещренный свежими рваными ранами. Глубокие следы, будто от когтей, горели болью, и странный незнакомец с мукой на лице скулил на выдохе, словно побитая хозяином собака. «А ведь и правда собака», – изумилась я, когда увидела: заостренные уши на его голове, длинные когти на пальцах, словно у зверя, а в продолжении позвоночника на его ягодицах лежал пушистый хвост с ало-рыжей шерстью.
Елка высунула морду из переноски и зашипела. Рвано рыкнув, юноша напрягся и оскалился, а я чуть не завизжала от испуга. Вовремя поймала свой вскрик руками. Больной оставался без сознания, просто бредил в лихорадке и мучился от боли, грызущей плоть.