кое-что вспомнила, извинилась и сорвалась в дом. Вслед донесся приглушенный голос феи:
– Тонкая, как скрипочка.
Сообразив, что комплимент относится ко мне, я с некоторой досадой подумала: «Да уж, скрипочка в эдаком балахоне!» и поддернула свои опостылевшие, без конца сползающие ниже пояса шаровары по колено.
На второй этаж мне надо было по делу. Вчера, перед сном, когда я стала разбирать свои вещи, лишь только расстегнула тугую молнию, как мой нос учуял запах кофе. В суматохе сборов я даже не заметила, когда мама успела засунуть мне баночку растворимого напитка с собой. «Пусть хоть кофе заберет, не с пустыми же руками ребенку в гости ехать», – полагаю, что именно так должна была звучать мамина фраза, сопровождающая момент отправки ценного продукта в дорогу.
– Это мой скромный вклад в нашу чайную церемонию, – торжественно объявила я, невольно копируя интонацию новой знакомой, и водрузила коричневую жестянку на стол.
– О, точно! Ты еще палочки покупала, – напомнила Соня, – давай-ка, тащи их сюда быстренько.
– Спасибо, Полина, за кофе. Будем им теперь на завтрак баловаться, – не обращая внимания на слишком вольное поведение своей дочери, благодарила меня хозяйка. – А палочки сами грызите. Мы как-нибудь обойдемся. Правда, Генриетта Мирославовна?
– Безусловно. Это лакомство для детей, но не для старух, – ответила Генриетта и расплылась в радужной улыбке, – вы вареньицем-то моим угощайтесь, девочки. Не стесняйтесь.
Все наслаждались десертом и никак не могли определиться – чего, все-таки, в нем больше: вкуса или аромата. Старушка искренне радовалась, что доставила нам удовольствие, и расцветала на глазах от наших похвал, как те самые розы, из которых, собственно, она и сотворила свое чудо-варенье.
Мы пытались понять, на что же это похоже, и даже немножко заспорили. Я предположила, что варенье напоминает по вкусу и своей консистенции янтарный цветочный мед, только в тысячу раз душистее. Соня категорично отвергла мою версию, поскольку страдала аллергией на данный продукт. Впрочем, ее патология была не врожденной, а благоприобретенной. Это умное слово я почерпнула из урока биологии. На нем мы проходили признаки, которые приобретаются особями в процессе эволюции. Вот и с нашей Соней на одном из этапов ее развития приключилось следующее: однажды она, не зная меры, сильно объелась меду, отчего пошла пятнами, опухла и чуть не задохнулась от отека гортани. С тех пор ни разу его не пробовала.
Будучи ужасной сладкоежкой, сейчас она выкатила кучу самых неожиданных вариантов, один другого слаще, демонстрируя свою слабость к конкретным кондитерским изделиям. Лакомство сравнивалось то с фруктово-ягодными вафлями, то с ванильным мороженым, то с мармеладными лимонными дольками, то с воздушным зефиром. Были упомянуты даже сдобные булочки с корицей и изюмом, на мой взгляд – совершенно не в тему. Точку в нашем споре и в дегустации поставила тетя Люся. Она обеспокоенно спросила: «Девчонки, послушайте-ка, у вас золотухи