а сквозь неумело наложенную повязку проступили бурые пятна.
Барыня прильнула к его уху и торопливо зашептала. Выслушав ее, Тимофей испуганно отпрянул. Затем кивнул и убежал прочь.
Вечером, в жарко натопленной бане, Лиза заперлась вместе с мужем и мертвым старостой. Павел был пьян настолько, что не узнал Тимофея, принесшего отцовское тело.
– Ложись на полати! – Лиза указала на место рядом с трупом. – Голова к голове!
– Уж больно гадко… – прошипел Павел, зыркнув на приоткрытый рот старика.
– Надо так.
Она помогла вполголоса ругающемуся мужу залезть на полку. Тот лег, коснувшись виском виска покойника.
– А зачем так жарко-то?
– Чтобы в мертвом теле жизнь затеплилась. Или ты в покойнике ждать будешь?
– Так раз ты можешь поднять мертвого, почему же не оживишь любимчика своего?
– Тело поднять можно, – кивнула Лиза. – Вот только если душа отлетела, пустое оно…
– А какая она? – глухим голосом спросил Павел. – Душа-то? На что похожа?
– На насекомое. У каждого свое, от характера зависит…
– И какое у меня? Жук-кавалерист?
Он тихо, с хрипотцой, рассмеялся.
– Увидишь, – многозначительно посулила Лиза.
Она встала рядом с телами, одну руку положив на грудь мужа, вторую – на искалеченную грудь старосты. Рокочущие заклинания, словно камни, падали на голову Павла. Неожиданно Лиза наклонилась и прижала открытый рот ко рту опешившего мужа. Звенящий рой гнуса, до этого беспокойно вившийся над Павлом, стремительно перетек в зияющее чернотой горло молодой женщины.
Он увидел это, но не смог выдавить ни звука. Туча бросилась из горла Лизы и, будто в воронку, влилась в рот лежащего рядом старосты. Тело старика забило крупной дрожью, подбрасывая на выскобленных досках, Лиза навалилась сверху, чтобы удержать его.
Павел с шумом опростался и затих. Крик вырвался из груди старосты, он закашлялся и сел, едва не ударившись лбом о низкий потолок. Над его головой, словно птица, попавшая в силки, лихорадочно металась туча гнуса.
– Ведьма… – выдохнул он хрипло. – Что за гнус надо мной вьется?!
– Душа твоя, – улыбнулась Лиза.
Староста развернулся и потянул скрюченные морщинистые руки к горлу Лизы, но те на полпути замерли. Удивленно посмотрев на них, старик перевел взгляд на бездыханное тело Павла, лежащее рядом.
– Я?.. – пробормотал он, тыкая заскорузлым пальцем в бездыханное тело. – Это же я?!
– Не ты, а тело твое. Ты теперь здесь, – ткнула Лиза тонким пальцем в сухую, украшенную двумя рваными полукружными отметинами, грудь.
Павел судорожно глотнул воздуха. Смятые легкие мертвого старосты не давали дышать как следует.
– Думаю, привыкать не стоит, – процедил он сквозь зубы. И потянулся к лежащим на лавке ситцевым порткам.
– Не те, – Лиза мягко отвела руку мужа и протянула ему другие. Домотканые.
– Точно! – сипло прохихикал Павел. – Негоже сельскому старосте в барских нарядах шастать.
Покряхтывая и придерживая грудь обеими