– тертым хреном, – хрен в данной рецептуре шел деликатесом.
Вера же, хотя сама чаще всего готовила ему это блюдо, окрошку недолюбливала: от кваса у нее всегда пучило живот, да и остроту кубыкинских добавок она переносила со скрипом. «Кубыкин, как ты это ешь? – удивлялась она, передергивая плечами. – Тут столько всего понапихано острого. Ложку в рот не вломишь». Кубыкин же ворчал с полным ртом: «Ничего ты не понимаешь… На то вы и бабы…»
У Кубыкина вообще имелась склонность поворчать. Чаще всего это проявлялось на даче, точнее – на строительстве этой дачи. По натуре он был упрямо-трудолюбив, настырен, хваток и весьма ворчлив, если что-то делалось не «по его». Он готов был работать денно и нощно, если ставил себе цель, и не очень-то считался с мнением и положением других, пренебрегая, по сути, и самим собою – забывал о всяком отдыхе и комфорте.
«Конечно, он не такой, как этот… – думала Вера, опять соскальзывая с дальних воспоминаний на близкие. – В нем нет такой показухи и щегольства. Кубыкин труженик и в общем-то премилый, немного забавный человек со своей невыносимой окрошкой». Вера сперва снисходительно, а потом таинственно и сладко улыбнулась, – так улыбается всякая женщина, когда в разлуке с мужем вспоминает какую-нибудь радостную сердцу, сугубо интимную частность или дорогой штришок в портрете супружеской судьбы.
А таковых частностей и дорогих штришков в их совместной жизни уже набралось на целый весьма благополучный портрет, недаром Вере иные из подруг в открытую завидовали. «Да, Кубыкин, безусловно, находка для обстоятельной семейной жизни…» – думала Вера и как будто хотела проверить и удостовериться в крепости такового суждения. Ведь вспоминая сейчас о достоинствах мужа, она слегка заблудилась в своих чувствах. Она попутно и параллельно вспомнила и про Игоря.
«Что ж, Кубыкин сам виноват: зачем выбирает себе в друзья и приятели таких непроверенных людей? Или, проще сказать, предателей… Э-э, нет, опять не то, – Вера вздохнула, глядя на красивый горный пейзаж. – Игорь очень интересен, привлекателен, ему в этом не откажешь… И пусть “тот случай” останется тайной. Для всех – тайной! Каждая женщина имеет право на тайну. И эту тайну никто не должен знать: ни муж – упаси Боже! – ни родственники, ни подруги, ни знакомые, в том числе эта невыносимая нытик Ольга, ни эти отрешенные от всего красивые горы!.. И только малое провокационное сомнение закрадывалось в душу: уж не был ли тот Игорь предтечей этого Виктора?»
…В тот вечер они отмечали день рождения Кубыкина. Отмечали в ресторане: дата подоспела не совсем юбилейная, но с претензиями – тридцать пять лет от роду! Отправной, заздравный тост – немного сумбурный, с затасканными стишатами, типа: «Желаю счастья… и чтоб житейские ненастья…» и подобную шутливую дребедень, – произнесла сама Вера, улыбаясь и чуть краснея и по нечаянности расплескивая шампанское из полного бокала.
Речь же от имени и по поручению друзей пришлось держать Игорю – другому и некому