разговора.
При обычной передаче власти Харрис провела бы ночь в особняке вице-президента на Массачусетс-авеню. Но ремонтные работы в здании не позволили ей въехать туда. Вместо этого она вернулась в свою квартиру в Вест-Энде, где проснулась тем утром. Это было странное лиминальное состояние существования, и весь день, – его обещания нормальной и спокойной жизни, функционирования демократии, как и было задумано, – казался грезой.
Глава вторая. Принять вызов
На второй день пребывания в Белом доме эмиссары старого врага сообщили, что он хочет поговорить. Враг не намекал, что именно он хочет обсудить, но помощники Байдена с таким же успехом могли бы проигнорировать его нежелательное присутствие. Для Владимира Путина было вполне в духе испортить медовый месяц.
По мнению Джейка Салливана, сорокатрехлетнего советника Байдена по национальной безопасности, этот разговор мог подождать. В рамках подготовки к президентству Салливан составил список телефонных звонков иностранным лидерам, которые Байден должен был сделать, чтобы исправить ущерб, нанесенный в годы правления Трампа, восстановить старые союзы, уделить немного внимания уязвленным дружеским отношениям в Европе. Список звонков требовал тщательного контроля, поскольку каждый из них мог занять неожиданно большой кусок расписания Байдена. Общение с иностранными лидерами было счастливым местом Байдена.
Когда Салливан сообщил Байдену о просьбе Путина, тот посоветовал не мешать Путину ждать своей очереди. Но реакция Байдена удивила его. Президент сказал ему: «Знаете, там, откуда я родом, когда вам звонит важный мировой лидер, друг или противник, если у вас нет чертовски веских причин не делать этого, вы отвечаете на звонок».
Конечно, было бы приятно оставить Путина в подвешенном состоянии, особенно после всего, что он сделал, чтобы испортить американскую демократию на последних выборах. Но звонок, утверждал Байден, – это возможность. Были все шансы, что Путин попытается устроить новый хаос, который сорвет обширные планы Байдена по переориентации американской внешней политики на стратегическую угрозу, исходящую от Китая. Если у Байдена была хоть какая-то надежда свести к минимуму опасность, которую представлял собой Путин, ему нужно было лично погладить путинское эго.
По мнению Байдена, администрация Обамы совершила ошибку, необоснованно задирая нос перед Россией. Его бывший босс называл старого соперника по холодной войне «региональной державой», действующей «из слабости». Байден не хотел совершать подобную ошибку. Он считал, что Путин реагирует как на демонстрацию силы, так и на знаки уважения. Хотя трудно сочетать оба эти понятия в одном действии, Байден сказал Салливану, что намерен потакать чувству собственной значимости Путина, ответив на звонок, и в то же время использовать его для строгого предупреждения.
Четыре дня спустя Байдену довелось общаться с российским лидером. Он начал с дела, имеющего экзистенциальное