знахарь-травник.
– Пуля на вылет. Я его успокоил, перевязывай.
– Сначала рану омыть потребно и наложить травяную мазь от лихоимки.
– Ну это ты уже сам. Радей, подсоби!
Я ухожу вперед. Носовой части лодьи досталось больше всего. Много разбитого дерева, порванного в клочья рангоута. Будет, чем заняться команде на стоянке. На второй палубе громко ругаются пулеметчики. Савва достает из ящика инструменты и что-то пытается отвернуть. Так вот в чем дело! Они не могли повернуть поворотный ворот в сторону берега и им пришлось прятаться за бронированным колпаком. Минус подобной конструкции.
По правому борту прохожу в сторону рубки и поднимаюсь по трапу наверх. Здесь уже собралось на перекур командование лодьи. Если можно так назвать капитана кормчего, и двух десятских, палубного и моторного.
– Почитай, легко отделались! – Лызло махал руками. Вместо привычного в моем мире тельника не нам была одета косоворотка с короткими рукавами. – Спасибо Олегу. Его дар и в самом деле силен.
– А ты сомневался, – механик, так правильней было назвать длинноусого десятского Надана, хитро глянул на меня. – Мне о нем ребята с Портюги рассказывали. Мало кто в наших поречьях с настоящей нежитью в схватке сталкивался. Все больше болтунов.
Капитан, пожилой и много чего повидавший дядька с непростым именем Калган глянул на меня исподлобья. Болян дал задание, погрузил на лодью и был таков. За прошедшие три дня мы так толком и не успели познакомиться. Я днем бдил на палубе, читал задание, ночью нагло дрых. Кормчий командовал экспедицией до места прибытия. Решаюсь спросить:
– А кто это был?
– Заводьские. Иногда выбираются сюда и шалят.
– Если бы не твой чуй, Варяг, то уйти было бы не так просто.
Я вспомнил, что Заводи, район Устюги, где она разбивается на много проточин и старицы находится к северу на сто верст. Далеко забрались стервецы.
– Так мы вроде не по торговому пути идем?
– Где-то у них ниже по течению сторожа расставлены. Они с высоких деревов огнями сигналы ночью передают. Думали, что мы купцы, вот и получили на орехи.
– Сколько их, Лазло, вообще, было?
– Почитай на учугах дюжина и пищаль, да на стругах дюжины три и на берегу не менее десятка.
– Наши потери?
– Два пораненных, один карабин разбило. Ну лодья сильно не пострадала.
Калган кивнул, задумчиво выпустив дым из трубки:
– На стоянке починимся. Но не ладно то, что с берега били тяжелыми пулями. Броня пробита. Раньше такого не бывало. Надан, у тебя все внутри цело?
– Порядок.
– Значит, хотели нас целыми взять, тати! – сердцах махнул трубкой Лызло. Он был огорчен ранением матросов из своей корабельной команды и непорядком на палубе.
– И ведь речной стражи не боятся, стервецы! – покачал головой механик.
– Надо бы сообщить им, – покосился на кормчего боцман.
– Не сейчас, – процедил Калган. – Или мне повторить зачем идем? – затем он без перехода обратился ко мне. –