простынью скрыта весна.
За весной будет лето. А может, не будет.
Все мы люди. И слаб человек.
Пусть никто не поймет. И никто не осудит.
Между Небом и Вечностью – времени снег.
30 марта. Четверг. Мой российский паспорт будет готов через три месяца. За мамину квартиру я заплатила все долги: коммунальные платежи, вывоз мусора и прочее техобслуживание. Теперь никто не сможет меня укорить, что задарма их жилплощадью пользовалась. Доллары, что привезла с собой, закончились. Какой смысл продолжать сидеть в одиночестве в квартире, которая мне не принадлежит и принадлежать не будет? Позвонила Катькиной турагентше. Заказала билет на ближайший возможный рейс. Надо уезжать отсюда, пока не затянуло меня это болото.
31 марта. Пятница. Сегодня Лешке 40 дней. Для поминок его друзья забронировали какое-то кафе, где они все собирались в студенческие годы. Павел сказал, что встретит меня у метро и мы пойдем туда вместе. Мне уже все равно. Завтра ночью я улетаю обратно. В воскресенье буду дома.
Апрель.
2 апреля. Воскресенье. Я благополучно добралась до дома. Очень устала. Хотя, в этот раз перелет занял меньше 9 часов. Полет из Пулково в Истамбул, три часа ожидания стыковочного рейса, потом еще два часа в самолете, потом такси и вот я дома.
Кот Люсьен трется об ноги, мяучет, явно жалуется на то, что я его так надолго оставила на попечении соседей. А разве ж чужие люди знают, как Люсика правильно погладить? А пообщаться с котиком они вообще считают ниже своего достоинства. Накормили, убрали и ушли. А поговорить?
Пушистый зверек продолжал ластиться и петь свои песни. Я взяла его на руки, а сама все вспоминала предыдущие два дня.
Выяснить отношения с Павлом толком не получилось. На поминки мы пришли вдвоем, а потом появилась его жена Люба – высокая, крупнотелая брюнетка. Ей бы научиться нормально одеваться – очень яркая была бы дама. Но если у человека совершенно нет вкуса… В этот раз на ней была необъятных размеров дубленка, а под дубленкой – короткий черный балахон. Казалось, что она внезапно выросла из детского платья. Или забыла надеть юбку под эту бархатную размахайку.
Люба села не рядом с Пашкой, а сделала вид, что свободное место есть только на противоположном от нас конце стола. Я взглянула на Павла. Его лицо недоуменно передернулось, когда он увидел свою жену:
– Что она тут делает? – прошипел он в мою сторону. – Я не говорил ей про поминки. Как она узнала, где собираемся?
– Паша, – вздохнула я. – У нас общий чат в Telegram, посвященный памяти Лешки, там все подробно было написано.
Павел стал хмурым и раскрывал рот только для того, чтобы засунуть туда очередной кусок еды.
Друзья Лешки, сидевшие вокруг стола (в основном, все они были семейными парами, живущими вместе еще со студенческих лет) расспрашивали меня о жизни и о работе. Им было интересно, как я столько лет живу в другой стране. И как это я справляюсь там в одиночку? Похоже, они все меня очень сильно жалели. Интересно, почему? Потому что брат умер? Или потому что я развелась и