в центр собравшихся на поминки. Баран упирался, не желая идти, но юноша вынуждал его, таща за шею.
– Тощий какой! – сделал мулла замечание отцу усопшего. – Мог бы найти барана тучнее! Сын денег накопил тебе, а ты жадничаешь! Больно расчетлив твой ум!
После Ават, шумно набрав в легкие воздух, обратился ко всем:
– О, люди! Давайте помянем душу раба, сына божьего, Бугу! Мы рассуждаем обо всем недосягаемом, а бог все равно располагает по-своему. Мы принадлежим ему, а не наоборот. Аллах велик! Берете грех на душу, если осуждаете, не ведая о случившемся убийстве истинных сведений. Не распространяйте слухов зазря, не будите у людей зло на душе.
– Метко сказано! – сказал Вячеслав, одноклассник сына Бугу.
– Отомщу! – шмыгая носом, тихо произнес сын усопшего. – Это мое право!
Взрослые, подняв голову, глянули на вид скромного, худощавого парня. А мулла, заметив Вячеслава, находящегося тут, и, боясь, как бы не обидеть его, сказал:
– Слава, ты не стой тут, мясо будешь есть в другой раз. Дома, наверное, есть дела.
Одноклассники вышли вместе. Люди остались, резник заколол барана, и стал разделывать тушу. В юрте время от времени слышался qoṣoq. Всё было по адату: мужчинам надо было стоя поминать усопшего. Ават углубился в думы. Его истинное лицо определить было трудно. В своей жизни он побывал в шкуре лидера комсомола, парторга, участвовал в афганской войне, после ударился в религию. Односельчане в нем видели все еще парторга. Внутренне он всегда думал об односельчанах: был убежден, что беречь их надо, отстранить нужно от общего процесса, который идет откуда-то и неизвестно, чем все кончится. Поэтому он всегда выбирал из двух зол меньшее. Бывали минуты, когда хотелось всех послать в тартарары! Тогда желал повязать на себя пояс шахида, все взорвать к чертовой матери и самому умереть! В нынешней ситуации надо было присоединиться к религии.
– Помощи теперь ждать нам неоткуда, лишь от бога, – говорил он при встрече односельчанами. – Покайтесь! Он дал нам столько и еще даст! Не теряйте надежду! Верьте в бога! Неспроста советская власть боялась бога, говорили всякую ерунду, что Аллаха не существует! Все это обман! Я своей жизнью докажу, что все не так. В моей руке Коран. Его освоил за восемь месяцев, теперь он моё оружие! Прочитал святую книгу и стал выше её писания. Так что, у кого в сердце остается еще тень сомнения, буду с ним жесток!
Ават и сегодня в окружении друзей и знакомых демонстрировал свое знание Корана: читал нараспев непонятный никому арабский текст, превращая каждое слово в песню. Старался так, что вены на висках надувались от непомерной натуги. Тут сын усопшего подошел к нему близко и стал шепотом что-то спрашивать. Ават, хлопнув Коран, сделал перерыв.
– Советские вы все еще! – пожурил старшеклассника мулла. – Это делается очень просто. Мясо варится для всех гостей. А мою долю, как мулле, отнесешь мне домой. Сейчас.
– Правильно! – подтвердил кивком головы дедушка Бугу. – А после хаджи будет читать священную книгу от начала до конца в угоду души отца твоего.
– Теперь