таг, фру Элла, – с вымученной доброжелательностью поздоровался он, спустившись вниз, но хозяйки на кухне нет.
– Ну и слава Богу, – пробурчал он, потягиваясь и некрасиво, с вывертом и завыванием, зевая, – с такой ёбнутой в одном доме – как на пороховой бочке с папиросой сидеть!
– С другой стороны, – он философски пожал плечами, вспомнив, что сейчас в каждом доме гостят люди, желающие покинуть пределы гостеприимного, так сказать, Отечества… и тот факт, что фру Эллу её родственнику пришлось натуральным образом уговаривать принять постояльца, – могло быть и хуже!
Хозяйка хоть и отсутствует, но кофейник и накрытые миской какие-то булочки, вот они. Как выяснилось чуть позже, булочки пресные и совершенно безвкусные, но – с маслом…
… масло, правда, он нашёл, только когда поел, и как это бывает у мужчин, на вполне очевидном месте.
Отсутствием хозяйки Ванька нимало не расстроился, и, собрав в багаж выстиранное и уже высохшее у печки бельё, отправился на поиски давешнего почтмейстера, дабы не было потом разного рода… инсинуаций.
Погода с утра ветреная, злая, но притом на удивление безоблачная. Пряча физиономию от порывов ветра, он прошёлся по посёлку – без особой, признаться, нужды, а движимый скорее долгом туриста, который и не хочет ехать на эту чёртову экскурсию, предвидя скуку, но раз уж уплочено…
– Уезжаете, герр Ковальски? – для почтмейстера, встреченного (кто бы мог подумать?!) непосредственно у здания почты, судя по всему, утро началось куда как раньше, чем у попаданца.
Он отвратительно бодр, румян и пребывает в прямо-таки солнечном настроении, то и дело весело щурясь куда-то в небо, не иначе как на бледное северное солнце, которое в южных краях сошло бы разве что за луну.
– Да, герр Ульссон, – отозвался попаданец, машинально покосившись, вслед за собеседником, наверх, и не обнаружив там решительно ничего для себя интересного, – Ничего не имею против вашего чудесного острова, но знаете ли, для меня даже тень Российской Империи достаточно осязаема и неприятна.
– Понимаю вас, герр Ковальски, – хохотнув, отозвался почтмейстер, – Нам, шведам, пришлось жить под властью этих…
Не договорив, он поморщился, сделав руками странный жест, будто сбрасывая налипший сор.
«– Зараза, – весело и зло подумал попаданец, – вот как такое может быть? Я к Российской Империи отношусь ничуть не лучше, но мне – можно! А когда при мне иностранец ругает, аж зубы ноют, так неприятно!»
Отдав седому, как лунь, возчику полтину серебром, Ванька занял своё место в повозке, вынудив потесниться на скамье двух мужчин, как выяснилось чуть позже, эстонцев. Багаж, с некоторым сомнением, пришлось засунуть под скамью, а ноги поставить на грубо сколоченный деревянный ящик с ещё живой рыбой, и только он успел угнездиться на своём месте, как повозка тронулась, покатившись по неровной каменистой дороге.
Сидеть пассажирам полагается спиной к кучеру,