завизжала собака. Ей вторил Кайн-дурак:
– Буся-а-а-а-а!
Свет фонаря метнулся зигзагом и погас.
– Грррр! – снова вспорол ночь потусторонний рык.
– И-и-и-и! Ску-ску-ску…
– Дьявол, дьявол, дьява-а-а-а!!!
Крики удалялись.
Я выбралась на темный берег и села в крапиву, икая от пережитого. Клин клином, господин маг? Ничего себе – ик! – покойники! Урод… собаку натравил… да я тебя…
Сжала ладонями лицо. Все. Все. Он полоумный, не мстить же ему, правда? Этот черный его прогнал. Или загрыз?
Кто он? Хозяин, сказал Амаргин. Хозяин кладбища. Вампир? Волк? Вервольф? В любом случае он – тварь Полночи. Это не Та Сторона. Это… еще дальше.
Они что, приятельствуют с Амаргином? Жуть какая… Впрочем, ничего удивительного. Амаргин показывал мне свою фюльгью – она у него полуночная. У меня, между прочим, тоже. Не к ночи будет помянута, брр!
Я потерла лицо и увидела сквозь раздвинутые пальцы – ОН сидит напротив и смотрит на меня.
Черная тень, чернее окружающего мрака, большая, горбатая, косматая. Шумное дыхание, клыки. Глаза пламенем горят – уж не знаю, какой они тут свет отражают, может, свет преисподней.
– Здравствуй, хозяин кладбищ. Амаргин привел меня к тебе в гости. Только вот, не удосужился нас представить. Меня зовут Леста.
– Знаю, – сказала Амаргиновым голосом тварь с глазами как пламя. – Испугалась?
– Еще бы. Могла бы на всю оставшуюся жизнь заикой сделаться. Я хочу спросить. Тот человек… который с собакой… он жив?
– Грр! – заявило чудище. – Рррастерзан! И сожрррран! Вместе со своей моськой. Грр, тьфу, тьфу! Моська оказалась рыбой фарширована, террррпеть на могу рыбу!
– Правда?
– Поди проверь. Я на косточках повалялся, клочки по кустам разметал, дураковы штаны на елку повесил!
– Там… кажется, нет елок…
– Агггррр, кх, кх!
Тварь смеялась, мотая башкой. Огненные искры так и чиркали перед глазами.
– Шутишь?
– А то! Кх, кх, кх, грр!
Я неуверенно улыбнулась в ответ.
– А! – меня осенило. – Знаю. Знаю, кто ты. Ты – грим, да?
Тварь приподнялась, горбя спину, и будто бы раздалась вдвое больше прежнего. Распахнулась узкая пасть, пурпурный драконий отсвет вылощил клыки. Я завороженно уставилась в раскаленную скважину глотки.
– Ггггрррррр! – Ночь откликнулась обморочной вибрацией, трепетом ужаса. У меня волосы зашевелились. – Сссспрашиваешь, кто я? Знай – я пожиратель трупов! Я хранитель сокровищ! Я страж царства меррррртвых!
С трудом сглотнув, я, неожиданно для самой себя, фыркнула. Патетические раскаты Амаргинова голоса звучали по-дурацки. Амаргин вполне бы мог такое отколоть, тараща глаза и воздевая руки к небу, а итогом этой клоунады была бы птичья клякса, ляпнувшаяся с облаков ему под ноги.
– Хранитель сокровищ? – переспросила я. – Какие у тебя тут сокровища, на погосте?
– Щасс, держи карман, расскажу тебе, где что прикопано! – неожиданно сварливо отозвался грим. Голос у него изменился, потерял сходство