вскипятил и использовал на приведение организма в порядок в найденной неподалёку от здания сковородке. Плоской и покорёженной, как чувство юмора старого боцмана, повидавшего некоторое говнище – впрочем, как и посуда.
Автомат… Ну, пусть будет АКМ. Или какой-нибудь тут же придуманный мной АКМ-2! Я пребывал в полной прострации, понимая принцип работы и узнавая узлы традиционного «калашмата», но с какими-то модными доработками, как у НАТО-вской винтовки. Причём, моторика рук у меня прекрасно справлялась там, где пасовал мозг – я мог занять удобное положение для ведения огня хоть сидя, хоть стоя, хоть лёжа, досылал патрон в патронник, уверенно отстёгивал магазин, имитируя его замену во время лихой перестрелки, – словом, мог посрамить любого ОБЖиста из средней школы, который на полставки раньше работал учителем музыки, а на полставки – учителем рисования. Патронов, кстати, было совсем небогато – всего двадцать три, так что ни о каком «создании плотного заградительного огня высокой интенсивности» не могло быть и речи. Только одиночные, только хардкор!
Нож. Ну, тут просто – кухонник, в меру пластичный, в меру нормально точится, относительно в хорошем состоянии. Использовать врукопашную против серьёзного противника я бы точно не стал, но полоснуть по глазам или мягким тканям – вполне себе, главное – соблюсти политесы и сделать доморощенный «удар Лагардера» внезапно для оппонента.
А вот что меня удивило и ввергло в раздумья – это набор из пяти трёхгранных заточенных толстенных игл, предназначенных, судя по всему, для метания, и стальной тросик с двумя грузиками, пропущенный под тяжёлым тактическим ремнём. Три иглы прятались под рукавом над левой рукой, две – под рукавом правой, дополнительно защищая запястья изнутри от возможных режущих ударов. Я проверил – если удавалось «отпустить голову» и войти в состояние некоторой отрешённости, когда мысли не скакали с одного на другое, то уменя получалось метать иголки любой рукой на расстояние до трёх метров точно куда, куда целился. Пробовал метнуть и левой и правой одновременно – получилось! Причём, расстояние между вонзившимися в старый паллет заточками вышло примерно в четыре пальца – аккурат, как если бы целился в левый и правый глаз супостата.
Ворон, всё это время круживший в отдалении, прилетел и с одобрительным интересом наблюдал за моими потугами изображать «страшную ниндзю». Возможно, уже прикидывал, как будет лакомиться моими будущими жертвами на поле боя – как знать?
Спохватившись, я наклонил остывшую сковородину так, чтобы птице было удобно доставать клювом до оставшейся воды. Предлагать своему пернатому знакомцу некипяченую я не стал, скорее, из уважения к ворону, а не из опасений за его здоровье – в такой разрухе он питался явно не фондю с марципанами.
Птиц, немного поразмыслив, склонил голову и как-то боком, аккуратно переступая, переместился к ёмкости. Критично осмотрев её содержимое, ворон сделал пару то ли клевков, то ли глотков и выжидательно на меня посмотрел посмотрел.
– Что, «отпей и ты из моего