ушёл в сторону, издав своё горделиво-насмешливое "Аррр!", а я, превозмогая боль, вцепился рукой в глотку почти поверженного врага и достал кухонник. Удар! Ещё! И ещё!
Сработал грязно, но наверняка: гортань представляла собой полотно безумного авангардиста, а по совместительству – ещё и работника скотобойни. Зато Гастелло будет удобно…
Глава 6. "Вересковый мёд"
– …вот так меня тут и взяли, – грустно закончил рассказ пожилой мужчина, который оказался ни много-ни мало целым профессором филологии из престижного столичного ВУЗа. В прошлом…
Собственно, история вышла простой и незамысловатой: спальный район Москвы, сталинские высотки – а это не только высокие потолки, но и вполне себе неплохие бомбоубежища, в которых рождённые в Союзе деятели науки, культуры и искусства (нормального, а не когда голой жопой на холсте картины рисуют, зажав булками мелок от тараканов, вымазанный в кетчупе!) поддерживали относительный порядок. И вот когда началось – тут я сделал понимающее лицо и задумчиво сказал "Угу…" – вся эта интеллигенция с внуками, книгами и, внезапно, тревожными чемоданчиками дисциплинированно спустилась под землю.
Первые дни народ сидел смирно и дисциплинировано – сверху бухало, снизу сыпалась штукатурка, запасов еды и воды хватало для полноценного питания растущих организмов и поддержки активного долголетия у тех, кому "за шестьдесят с плюсом". Старички организовали дежурство у входа и возле радиоточки, привлекли молодёжь к проверке стен и потолков на предмет трещин или ещё каких неприятностей (чтоб скукой не маялись), по вечерам читали вслух книги – идиллия!
Но к исходу первой недели стало понятно, что то ли обстрел, то ли налёт, а то и вовсе ракетный удар были лишь прелюдией – Семён Аркадьевич, военный пенсионер и старший одного из подъездов, сходил "в дозор" и вернулся с неутешительными новостями: наших не видать, в городе хозяйничает враг. Зондер-команды неприятеля (их так окрестил в своём кругу военный пенсионер – и прижилось, к слову!) рыскали по поверхности малыми мобильными группами, иногда в сопровождении дронов, иногда – роботизированных чуд, отдалённо напоминающих собак. Встреченнных-поперечных особо не расспрашивали – короткая очередь и контрольный в голову, зачастую, ещё живого человека. Ох и немало тогда полегло прекраснодушных идиотов и откровенных предателей, которые выбегали то с флагом Евросоюза, то с хлебом-солью встречать интервентов!..
Короче, импровизированный совет бомбоубежища постановил: молодёжь – беречь, учить и кормить самым настоящим образом, связь с соседними мини-анклавами, каковых насчитывалось ещё семь, держать через "полёвку" – по прокинутым и замаскированным проводным линиям связи. Радио – только слушать, в сети не маячить. Наверх – выбираться только в случае крайней необходимости, для пополнения запасов и для помощи соседям.
…Конечно, "гладко было на бумаге, да забыли про овраги": старшее поколение, как ни хорохорилось, постепенно, к исходу второго месяца,