Максим Матковский

Попугай в медвежьей берлоге


Скачать книгу

дочь декана при свете дня, а не в филологическом мраке института, то бежали бы без оглядки несколько суток, а потом сели бы на поезд и ехали бы три недели, а после еще два месяца плыли бы на пароходе, пересели бы на самолет, а потом на ракету! До чего страшный человек! Двухнедельный утопленник, облепленный жабами, – и тот красивее.

      Пока Лена что-то там болтала, я представлял, как преподаватель японского языка ложится с дочерью декана в кровать, как он затыкает нос и зажмуривает глаза, как ее руки, напоминающие пакостные болотные растения, шарят по его спине.

      Теперь-то спустя несколько лет размышлений до меня дошло, почему в институте царит мрак!

      К вину принесли закуску.

      – Я встречалась с Сашкой месяц назад, – сказала Лена (Сашка – наш однокурсник).

      – И как он?

      – Нормально, работает менеджером.

      – И что втюхивает? – с усмешкой спросил я.

      – Продает натяжные потолки вроде.

      – Ооой, – выдохнул я. – Зачем тогда было учиться пять лет? Не понимаю таких людей.

      – Сашка мне сказал, что ты преподаешь в КИМО на полставки…

      – Чушь! – излишне громко выкрикнул я, чем привлек ненужное внимание посетителей и персонала.

      – Но он сказал, что ты…

      – Вранье! Сашка всю жизнь был треплом… треплом и пьяницей! У него вечно изо рта несет, он даже зубы не может почистить!

      – Так ты не преподаешь? – спросила Лена.

      – Преподавать?! Ха-ха! У меня нет на это времени. За копейки горбатиться. Дебилов учить… кому это надо?

      Выпив два бокала вина, Лена немного раскраснелась и схватила меня за руку.

      – Я в больнице две недели лежала, – сообщила она доверительным тоном. – Так тяжело было. Думала, я там кончусь.

      – Две недели? А что случилось? Что-то серьезное?

      – Имплантаты ставила.

      – Куда?

      – В грудь.

      – И как ты себя чувствуешь? Я имею в виду, они ощущаются, мешают?

      – Нет, я их вообще не замечаю.

      – А какой теперь размер?

      – Третий.

      – А был какой?

      – Второй. Хочешь потрогать? – И, не дождавшись ответа, она чуть подалась вперед и приложила мою ладонь к своей левой груди.

      У меня сперло дыхание, запрыгала печень и застучало в висках.

      – Ну, как тебе? – спросила Лена.

      – Неплохо, – ответил я, с трудом скрывая волнение. – Действительно неплохо…

      (Сам-то я женские груди последний раз трогал пять лет назад на школьном выпускном, и груди эти были сморщенными и обвисшими, и вокруг сосков росли длинные черные волоски, и груди эти принадлежали пьяной, уснувшей в гардеробной учительнице пения!)

      – Мне очень нравится, как доктор все сделал. Настоящий профессионал, – сказала Лена.

      – Да-да, слушай, а может, потом ко мне пойдем? Домой? Посидим еще? Выпьем? – спросил я.

      – К тебе через дорогу?

      – Ну, да.

      – Можно, – согласилась она.

      Наконец,