будто ей разом срезали губы и нос, и теперь вместо них красовались две узкие щелочки, а остроконечные зубы кривой грядой вырывались из десны наружу.
– Смотри, понравишься еще, потом не отвяжешься, – хихикнула Агнеша и стала уходить внутрь корчмы, чтобы не привлечь внимание нечисти.
Сражаться задаром, да еще сонной и полунагой не сильно хотелось. Да и толку, если б нужна была помощь, об этом обязательно бы упомянул корчмарь. А так, похоже, что кикимора их не особо заботит.
Единственное, о чем не стала говорить Агнеша, что собака обратила внимание не на нечисть, а на Вука. Подлезла со спины и стала скалиться. Рыжая успела зажать ей пасть, прежде чем мечник понял, что причиной агрессии Сизой был он.
Собака с виноватым видом трусила за Агнешей, тыкаясь мордой ей в ладонь. Только они зашли в комнату, Рыжая крепко закрыла дверь на засов и присела на корточки рядом с собакой.
– Слушай, я пока не понимаю, что ты хочешь сказать, но будь добра, не рычи так показательно на моих друзей, или мне придется тебя оставить. Уговор? – она ласково потрепала Сизую за ухом, и та покорно склонила голову, будто соглашаясь с ее доводами. – Мы обязательно со всем разберемся, не переживай.
Агнеша и сама не успела понять, когда успела так прикипеть душой к этому чернявому косматому чудищу, но ей было приятно и спокойно на душе от собственных чувств.
Как бы Лесьяр ни хотел избавиться от Жмура, поделать он ничего с этим не мог. Какие-то звериные рефлексы, вбитые в подкорку черепа так, что, даже потеряв всю память, он не растерял своей чуйки, не позволяли ему этого сделать. Жмур сразу чуял отраву в еде и питье, просыпался от малейшего шороха и был в разы сильнее, когда Лесьяр сгорал от злости и кидался на него с кулаками, но несмотря на все это, Жмур почему-то злости по отношению к Лесику до сих пор не испытывал.
Он смеялся над его жалкими попытками, скаля свои белоснежные зубы, которых, казалось, было больше чем тридцать два, и продолжать таскаться рядом.
Конечно, Лесик не мог отрицать, что его навыки оказались ну очень уж полезны в пути, особенно когда на них нападают дикие собаки или того хуже всякая нечисть. Без Жмура он бы точно двинул кони еще в первые пару дней пути.
Не привыкший к улице, к людям которые-то обитают, взращенный в приюте, Лесьяр иногда был слишком доверчивым по отношению к незнакомцам, которые то и дело пытались то ограбить его, то прибить.
Жмур так ничего и не вспомнил. Он смотрел на мир вокруг, будто только родился. Будто все вокруг видит впервые и удивлялся всему подряд, словно ребенок, а Лесику приходилось брать на себя эту ношу и в сотый раз рассказывать ему географию княжеств, истории о нечисти или колдовстве, которые он вычитал в стенах библиотеки, прилегающей к церкви и приюту.
– Здесь заночуем, – сказал Жмур, спешиваясь с коня и направляясь в сторону корчмы.
– Чего ради? – вопросительно уставился на него Лесьяр, – время только за полдень перевалило,