чероки, которые еще не ушли, приходили на него посмотреть. – Она сама себе удивлялась: чего доброго еще пригласит Офелию остаться на ночь.
Открыв дверь, Фрэн с трудом выбралась из машины и вытащила пакет с продуктами. Не успела она обернуться и поблагодарить Офелию за помощь, как та уже тоже вылезла из машины.
– Я подумала… – нерешительно начала Офелия. – Ну я подумала… Можно воспользоваться вашим туалетом?
– Он на улице, – без всякого выражения сказала Фрэн, но все-таки уступила: – Ладно, заходи. Это обычный туалет, просто не очень чистый.
Когда они зашли в дом, Офелия перестала болтать. Фрэн наблюдала за тем, как она осматривает груду посуды в раковине, подушку и потрепанное лоскутное одеяло на продавленном диване. Горы грязного белья возле экономичной стиральной машины на кухне. Усики ползучих растений, проникшие в дом сквозь трещины в старых оконных рамах.
– Ты небось думаешь, что это смешно, – сказала Фрэн. – Мы с отцом зарабатываем на жизнь, убираясь в чужих домах, а о своем собственном вообще не заботимся.
– Вовсе нет. Я думала о том, что кто-то должен позаботиться о тебе, – ответила Офелия. – По крайней мере, пока ты болеешь.
Фрэн пожала плечами.
– Я и сама неплохо справляюсь, – сказала она. – Ванная дальше по коридору.
Оставшись наедине с собой, Фрэн приняла две капсулы «Найквила», запив их остатками имбирного эля из холодильника. Безвкусный, зато прохладный. Потом легла на диван и, прижавшись к бугристым подушкам, с головой накрылась одеялом. У нее болели все мышцы, лицо горело, а ноги как будто превратились в две ледышки.
Мгновение спустя рядом с ней присела Офелия.
– Офелия, – сказала Фрэн, – я, конечно, благодарна тебе за то, что ты отвезла меня домой, и за помощь у Робертсов, но на девчонок я не западаю. Так что не надо ко мне клеиться.
Офелия ответила:
– Я принесла тебе стакан воды. Тебе нужно много пить.
– М-м-м… – пробормотала Фрэн.
– Знаешь, твой отец однажды заявил мне, что я попаду в ад, – сказала Офелия. – Он что-то делал у нас дома, кажется, чинил протекшую трубу… Понятия не имею, откуда он узнал. Мне было одиннадцать лет. Вряд ли я тогда сама об этом догадывалась. Ну… Во всяком случае, не была уверена. После этого разговора он перестал приводить тебя к нам играть, хотя маме я ничего не говорила.
– Мой папочка думает, что все попадут в ад, – сказала Фрэн из-под одеяла. – Мне лично все равно, куда я попаду, лишь бы все было не так, как здесь, и его там не было.
Офелия молчала минуту или две, но и не уходила, поэтому Фрэн наконец высунулась из-под одеяла. Офелия держала в руке игрушку, обезьянье яйцо, и снова и снова переворачивала его.
– Дай сюда, – сказала Фрэн. – Сейчас заведу.
Она покрутила филигранный наборный диск и поставила яйцо на пол. Игрушка яростно завибрировала. Из нижней полусферы выдвинулись две пинцетообразные ножки и хвост скорпиона, выполненные из узорчатой