самородок со шлюхой прабабкой, приглянувшейся кому-нибудь из королевской семьи. Всё! У вас два месяца, найти и устранить.
Он взмахом руки указал на дверь. Когда стихли удаляющиеся по коридору шаги, председатель Совета Цеймарра разложил на столе досье на каждого из членов совета, участвовавших в заговоре. Внимательно перечитал. Потом отложил два листа и, жирно перечеркнув, бросил в мусорную корзину. Такие сообщники только мешают делу.
***
Трент
К Тренту они успели к закату, как и планировали. Пройдя в ворота с последними лучами, но успев до их закрытия. Стражник привычно окинул взглядом вошедших, провёл амулетом и, взяв положенную пошлину, поставил в журнале учёта прибывающих галочку в графе «не маги».
Ближайшая гостиница, вопреки опасениям, оказалась добротным двухэтажным зданием с многообещающей вывеской «Счастливый странник». Отдав лошадей на попечение веснушчатого мальчишки, крутившегося во дворе, путники зашли внутрь. Небольшой зал с крепкими тяжёлыми столами и скамьями, видимо, сделанными с учётом регулярных трактирных драк, был полупустым. Пару столов занимали представители торговли, вполголоса обсуждающие предстоящие сделки. За ещё одним столом веселилась сменившаяся с караула стража. На двоих вошедших внимания не обратили, трактирщик, оценивающе скользнув по простой, но явно недешёвой одежде, заискивающе вышел из-за стойки.
– Что угодно господам?
– Комнату на ночь и ужин наверх.
Ловко поймав подброшенную монету, хозяин лично провёл их на второй этаж. Через полчаса пышная девица в замусоленном переднике стукнула подносом о стол.
– Жаркое, хлеб, вино, травяной взвар. Что-то ещё угодно? – приглашающе протянула она. Но не дождавшись предложения остаться на ночь, обиженно удалилась.
Задвинув наконец засов, Алан резко сдёрнул браслет и упал на кровать. Лицо его поплыло, принимая обычный вид, карие глаза затянула тьма.
– Проклятье – простонал он. – Эти орнадовские арттени замечательные штуки, никаким проверяющим амулетом не пробьёшь, но как же из-за них болит голова.
– Голова поди не от этого болит, – ответил ему невысокий пухлый мужичок с носом-картошкой и соломенными, стриженными в горшок волосами. – Я вон свой не снимаю и здоров. Просто есть надо и спать периодически. А то сначала загонит себя до изнеможения, а потом голова у него болит, – выговорил Алану Граб и продолжил уничтожать ароматное жаркое, запивая вином.
– Мне оставь, троглодит! – возмущённо привстал на кровати Хранитель, оглядев быстро уменьшающуюся на столе снедь.
– Так, когда голова-то болит, нужна умеренность во всем и сон, а мясо – вещь дюже тяжёлая для желудка, – неразборчиво прочавкал в ответ ординарец, хитро поглядывая на хозяина.
Так как промедление было синонимом сна на голодный желудок, пришлось вставать. Доев, Алан был вынужден признать правоту Граба, действительно чувствовал он себя так гораздо лучше.
Граб, давно отложивший ложку,