Невидимые руки, опыт России и общественная наука. Способы объяснения системного провала
собственного разрушения? Карл Маркс был первым, но далеко не единственным, кто так считал. Эта идея не утратила своей актуальности как тема для дебатов и сегодня. Даже поверхностный взгляд на то, как капитализм описывался и обсуждался за последний век, покажет, что мы столкнулись со случаем неоднозначной роли невидимых рук: они одновременно способствуют производству богатства и уничтожению той самой основы, на которой зиждется вся система капитализма.
В книге «Великая трансформация: политические и экономические истоки времени», опубликованной в 1944 г., Карл Поланьи предсказал, что внутренние социальные противоречия приведут рыночную экономику к самоуничтожению: «Лишенные предохраняющего заслона в виде системы культурных институтов, люди будут погибать вследствие своей социальной незащищенности; они станут жертвами порока, разврата, преступности и голода, порожденных резкими и мучительными социальными сдвигами»[32]. То, что одними было расценено как идеологически окрашенная попытка выдать желаемое за действительное, для других стало источником большого беспокойства. В своем классическом труде 1942 г. «Капитализм, социализм и демократия» Йозеф Шумпетер сформулировал один из своих самых знаменитых вопросов и ответов: «Может ли капитализм выжить? Нет, не думаю»[33].
В то время как Карл Маркс предсказывал, что капитализм будет уничтожен теми, кого он эксплуатирует, Шумпетер считал, что он будет уничтожен собственным успехом. Он утверждал, что успех капитализма приведет к появлению класса интеллектуалов, зарабатывающих на жизнь нападками на ту самую буржуазную систему частной собственности и свободы, которая сделала возможным их существование. В противоположность Марксу, который приветствовал уничтожение капитализма, Шумпетер считал его катастрофой: «Если врач говорит, что его пациент умирает, это не значит, что он желает такого исхода. Можно ненавидеть социализм или, по крайней мере, относиться к нему холодно и критически, но все же предвидеть его приход. Так рассуждали и рассуждают многие консерваторы»[34].
За подобного рода предсказаниями – и беспокойством – нередко стояли воспоминания об отбившихся от рук индустриальных баронах-грабителях, а также о новой традиции нуворишей разбрасываться деньгами. Эта традиция, среди прочего, вдохновила Торстейна Веблена, отца-основателя американского институционализма, на написание своей самой известной работы «The Theory of the Leisure Class» («Теория праздного класса»). Эта книга, вышедшая в 1899 г., ввела в обращение ставшее популярным понятие «демонстративное потребление»[35]. Хотя Первая мировая война успешно положила конец расточительности капиталистов, в послевоенные «бурные 1920-е» годы совместные усилия бутлегеров и капиталистов привели к наступлению сверкающей «джазовой эпохи», столь выразительно описанной Фрэнсисом Скоттом Фицджеральдом в романе 1925 г. «Великий Гэтсби». Затем произошел крах на Уолл-стрит и наступила Великая депрессия.
С учетом этой мрачной предыстории неудивительно,