который мне удалось отхватить по случаю в универмаге «Москва».
А на большие портфели была мода!
И как же в эту пору я ненавидел своё заикание, которое одно смазывало весь эффект моей вдруг объявившейся успешности. С каким же мучением мне доставалось тогда каждое слово любого начального общения, с какими судорогами, из каких речевых заторов я выбирался к самым элементарным фразам типа: «Который час?» или «Как вас зовут?»
Должно быть, поэтому я отставал от своих бывалых однокурсников, чьи разговоры о женщинах ещё очень долго не был в состоянии понимать, отчего внутренне заливался краской дикого стыда, а внешне хранил благоразумное молчание. Но, полагаю, неискушённость моя в этих вопросах была написана на моей всё ещё детской физиономии.
Тогда же вместе с другими студентами я осваивал и все приёмы, все премудрости безбилетного проезда в электричках, наземном городском транспорте и метро. Конечно, первое время по неопытности и в милицию, случалось, попадали всем гуртом. И пневматические двери иногда приходилось при подъезде к Москве самим разжимать да выпрыгивать при замедляющемся ходе поезда.
Ведь и калеками могли остаться.
Не лучше ли детям и студентам разрешить бесплатный проезд? Всё равно не платят. Так хотя бы к обману не приучались. Ведь потребность к передвижению у них наибольшая, а средства для оплаты этого передвижения – наименьшие.
Светка
В наше время, когда фантастика и насилия стали ведущими жанрами на кинорынке нашего бескультурья и косности, способна ли хоть кого-нибудь заинтересовать моя повесть, единственным достоинством которой является то, что нет в ней вранья? Да и достоинство ли это?..
Пока я не окончил школу и не поехал поступать на Физтех, у меня и подозрения не было, что я влюблён. И только когда в набитом абитуриентами спортивном зале МФТИ мне приснилась Светка, до меня дошло. А между тем одноклассники, очевидно, более опытные в этих делах, что-то замечали и прежде. Намекали на таковую влюблённость, посмеивались.
Но я не обращал на них никакого внимания. Очевидно, возможность ежедневно видеть предмет своей симпатии, лишал моё чувство к однокласснице некой достоверности. Ибо не было места для тоски по ней. И только теперь, весьма долго не наблюдая Светку в реальности, я по-настоящему затосковал.
А когда зачисленный в институт победоносно вернулся в Гомель, как же я заметался по городу в надежде её увидеть! Теперь я уже не был последним учеником в классе, всеобщим посмешищем, теперь я стал студентом знаменитейшего вуза страны. Последнее соображение, должно быть, сообщило некоторую основательность моим робким мечтам, в которых я и сам себе не признавался.
Уже в который раз через троллейбусное окно пробегал я глазами улицы и перекрёстки Гомеля. И вдруг на Советской неподалёку от почтамта промелькнуло её маленькое смешливое личико.
Соскочив на ближайшей остановке, я без труда нагнал Светку, и «случайная» встреча