мимо меня с чужим приглашением. Но, уверяю вас, никто не проходил мимо меня с духовым ружьем!
– Я чувствую, что ты, дорогой, где-нибудь найдешь свое ружье, – сказала блондинка. – Ты, должно быть, сам засунул его куда-то. Никто не мог выйти с ним.
– Моя жена, – коротко представил Крокетт блондинку. Она улыбнулась мне.
Я вспомнил, что она, прежде чем выйти за Крокетта, стала победительницей конкурса красоты. Что ж, она победила заслуженно. Крокетт не бросал свои деньги на ветер.
– А нефритовый Будда? – спросил Крокетт. – Он тоже исчез. Кто-то разбил стеклянный колпак и…
– Я согласна, Дин, – успокаивающе сказала блондинка, положив руку ему на предплечье. – Но, в конце концов, ты не можешь возложить ответственность за это на миссис Кул. Она была нанята только следить, чтобы не проникли незваные жулики. Если ты хотел, чтобы она охраняла редкости, то должен был ясно сказать, и тогда она взяла бы на себя ответственность за это. И привлекла бы кого-нибудь, кто не спускал бы глаз с вещей. – Она сверкнула в мою сторону ослепительной улыбкой и поинтересовалась: – Вероятно, вы ее компаньон, мистер Лэм?
Крокетт опять посмотрел на меня сверху вниз.
Берта сказала:
– Вам нужно было поручить мне стеречь этого Будду, тогда ваши упреки были бы справедливыми. Дональд мог бы проверять приглашенных по списку, а я стояла бы здесь и стерегла Будду. И если какая-нибудь из красоток попыталась бы сунуть его под платье, когда я поблизости, я раздела бы ее до лифчика. Но я была, черт возьми, уверена, что они не смогут ничего вынести, когда я на посту.
Крокетт презрительно хрюкнул, повернулся на каблуках и широко зашагал прочь.
– Вы должны понять его, – извинилась миссис Крокетт. – Он очень огорчен. Он скоро остынет. Поначалу он всегда воспринимает неприятности ужасно тяжело.
– А сколько стоит нефритовый Будда? – поинтересовался я.
– Несколько тысяч долларов.
– А другая вещь – духовое ружье?
Она пожала плечами, и это пожатие привлекло мое внимание к ее глубокому декольте.
– Я не дала б за него и пятицентовика, – медленно и с нажимом произнесла она. – Между нами, мистер Лэм, я ждала удобного случая, чтобы вышвырнуть эту вещь в окно. Если б только была уверена, что не попаду какому-нибудь прохожему по голове, я бы его давно выбросила. Эта длиннющая штуковина собирает пауков, и пыльная паутина тянется изнутри, как только его перевернешь. Одному богу известно, как пауки забираются в такую дыру! И потом, это ружье стреляет ядовитыми стрелами – человек может умереть от одной царапины такой стрелой! Я не позволяю горничным вытирать пыль в его комнате с редкостями, делаю это сама… Поймите, – сказала она, одарив меня лучезарной улыбкой, – я не хочу его оценивать, но буду очень и очень довольна, если никогда больше не увижу этого пигмейского духового ружья со стрелами. Мне хотелось бы поместить в газете объявление о награде – не тому, кто его вернет, а тому, кто украл.
– Оно цельное или сборное? – спросил я.
–