поливая свою семью? Тебе еще многое предстоит узнать о жизни, и я не позволю, чтобы она тебе в этом помогала. Мне совершенно не важно, в какую тюрьму ее заведут эти высказывания, но ты достоин лучшей судьбы…
– Нет, папа, прошу…
– Я все сказал.
– Позволь мне доказать…
– Решение окончательно. Иди заниматься, сын.
– Но, папа!..
– Иди!
– Я что угодно для тебя сделаю, только…
– Иди!
– Мне на колени встать?..
– Не вздумай!
В горле встал ком, больше слов Алексей не мог найти. Неужели отец не отступится? Неужели все кончено? Неужели теперь, чтобы видеть Аню, ему придется сбегать из дома и врать? Алексей знал одно: он что угодно сделает ради встречи с дочкой толстосума Чеканщикова. Собрав в кулак все свое мужество, он расслабил ноги и упал на пол, до боли ударив о паркет колени.
Повисла гнетущая тишина. Зрачки старика сузились, а ноздри гневно раздулись.
– Никогда не смей ни перед кем унижаться! – завопил он и в порыве ярости швырнул в дальний конец комнаты ручку. Разбившись о стену, она раскололась, и чернильное пятно потекло по полу. – Слышишь? Не смей унижаться ни перед кем! Уж лучше кулаками махать, чем на колени падать!
От руки разъяренного мужчины на пол полетела газета, развернувшись при падении, и стопка писем, засыпав половину комнаты.
Испуганный юноша, не отводя взгляда от озверевшего отца, который никогда в жизни не повышал на сына голос, поднялся на ноги, и оторопь заставила его напрочь забыть про ноющую боль.
Уловив испуганный взгляд сына, Федор Андреевич вмиг успокоился, подошел к Алексею и обнял его.
– Никогда так не делай, слышишь?
– Да, папа.
– Жить с воспоминаниями об унижении мучительно, и стерпеть эту муку могут не все. Многие не выдерживают. Лишь крайняя необходимость может оправдать обречение себя на подобную пытку. – Федор Андреевич отстранился, держа теперь сына за плечи. – Так неужели ты действительно на все пойдешь ради этой девушки?
– Абсолютно… на все, – еле слышно вымолвил Алексей и снова оказался в крепких отцовских объятиях.
– Раз так обстоит дело, я не могу тебя удерживать.
Федор Андреевич отпустил Алексея и отошел к окну.
Это означает победу? Он изменил решение? Алексей сможет встречаться с Аней?
– Я понимаю твои чувства, сынок. Подавлять их означает причинить боль своему ребенку, а я так не поступлю. Ты мое единственное сокровище, и твое благополучие для меня на первом месте. – Федор Андреевич поднял с пола один из конвертов, повертел его в руках и с отвращением швырнул на стол. – Тем более в чем-то она была права. Подхалимство здесь процветает.
Осознав наконец, что все закончилось благополучно, Алексей подошел к столу и прочел текст на конверте. Это было приглашение, как и все прочие, покрывающие сейчас блестящий паркет.
– Спасибо, папа.
Алексей поплелся к своей комнате, все еще ошарашенный внезапным всплеском эмоций отца и до конца