связей со всем высшим светом Мошногорска. Ровно в десять часов вечера, после третьего удара часов, все гости снимут свои маски.
Пожертвования можно будет вносить неограниченное количество раз во время мероприятия. Пусть же бедняки лучшего в мире города знают, что знать о них не забывает!»
– Боже, какое лицемерие! – сказала Аня, свернув обратно письмо. – Даже не написали, куда деньги пойдут. Хотя какая разница! Наконец состоится бал!
Алексей совершенно не хотел возвращаться домой после беседы Ани с его отцом. Он вызвал такси, но у маленького парка в двух кварталах от дома вышел. Дальше он пошел пешком и медленным шагом. Он ожидал дома малоприятный разговор, который должен был содержать фразу «Я запрещаю тебе общаться с этой девушкой!». Юноша был более чем уверен, что сегодня услышит из уст отца эти слова, и, наверное, впервые в жизни задумался над тем, чтобы его ослушаться.
Смог бы он жить, не видя перед глазами этой самоуверенной улыбки, этих умных, пронзающих душу глаз, русых локонов, всегда идеально сложенных на плечах? В эпоху интернета и соцсетей такая романтика разлуки теряет ценность, но Алексею фотографии в профиле, обработанные десятками разных способов, казались всего лишь немыми картинками, не передающими ни грамма личности человека. Ценность имеют лишь фотографии, сделанные исподтишка, когда человек не знает, что его настоящие эмоции запечатлели на камеру. Но кто же станет выкладывать такие фотографии в сеть?
Для Алексея разлука была невыносима, особенно теперь, когда Аня поцеловала его на прощание. Она упорхнула, даже не обернувшись на него. Она не видела, как он остолбенел, как ноги его стали ватными и он потерял над ними контроль, как стоял около минуты, тупо глядя в пустоту перед собой и не замечая ничего вокруг. Как же хорошо, что она этого не видела! Алексей не хотел показаться ей дураком. Но что значил этот поцелуй? Взаимны ли его чувства? Может, она хочет дать старт новым отношениям? Такие приятные и в то же время чуть ли не до боли сжимающие сердце мысли казались юноше чересчур сказочными, но он все же допускал вероятность этой желанной для себя правды. Одно он знал точно: Аня не просто нравится ему, теперь он не сомневался, что впервые в жизни в его сердце проникла любовь.
Но за мыслями о самом желанном следовали мысли мрачные и пугающие: остался один квартал до дома. Может, если с порога заявить отцу, что Алексей до вечера будет заниматься, разговора удастся избежать? Ведь упрекнуть в дурном влиянии поводов не будет. Такая уловка может лишь отсрочить неизбежное, выиграть крупицы времени, но даже если отец не поднимет эту тему сейчас, обсудить диалог с Аней он все равно пожелает. И что же делать? Вовсе не возвращаться домой?
Алексей остановился и поднял голову: через два коттеджа возвышался отцовский дом. Минуту раздумий юноша провел, глядя на его зеркальные окна, будто ждал какой-то подсказки. Но он не выделялся, не давал каких-либо знаков, как поступить. Мимо проходили люди, с подозрением озираясь на приросшего к