мальчика вздрогнуло, и он поспешно ответил:
– Ответствую господину: мое имя Луцзы.
– Луцзы. – Фухэн не собирался расспрашивать его о проступке, вместо этого холодно распорядился: – За порчу поминальных даров императрицы положено отсечение головы. Не вздумай никому рассказывать о том, что здесь сегодня случилось.
Евнух, не ожидавший подобных слов, не сдержался и поднял взгляд.
Выражение лица генерала было холодным, зато слова обжигали:
– Работая во дворце, ты должен быть предельно осторожен. Если провинишься, никто не вспомнит, что ты ребенок. Понял?
Луцзы долго заикался от волнения, потом все же выдавил:
– Я понял. Спасибо, господин Фуча.
Отдав распоряжение, Фухэн уже собирался уходить, когда за его спиной раздался знакомый голос:
– Подожди.
Фухэн решил было, что ему почудилось: откуда ей здесь взяться? Да и будь она здесь, с чего бы она стала звать его?
Пронесся ароматный ветерок, прямо перед ним оказалась Вэй Инло. Она посмотрела ему в глаза со значением, а потом сказала Минъюй:
– Посторожи у дверей.
Став свидетельницей встречи императорской супруги и сановника, старшая служанка опустила голову и без лишних слов потянула Луцзы на выход. Минъюй бросила на них обоих предостерегающий взгляд, давая понять, что не следует искать неприятностей на свою голову, после чего вздохнула и заняла пост у дверей.
В боковом зале стояла тишина.
Быть с ней наедине оказалось непросто. Фухэну столько всего нужно было сказать, но сейчас, когда пришло время, его горло сковала немота.
Первой разговор начала Вэй Инло:
– Почему ты еще не уехал из столицы?
Все-таки Фухэн был не гражданским чиновником, а военным генералом, которого ждали новые подвиги и почести. Пребывание в столице не сулило ему никаких выгод, так почему бы не отправиться пораньше в военную ставку, где он во всей полноте мог пользоваться своей властью и силой?
Вот только по ее холодным манерам кто-нибудь, кто не знал всех подробностей, мог бы решить, что она жаждет избавиться от Фухэна и пытается отослать его подальше.
– Инло, – Фухэн вздохнул, – я много размышлял после возвращения. И мне кажется, что у твоего решения стать наложницей императора… есть еще какая-то цель.
Вэй Инло похолодела, но ответила со смехом:
– Цель? И какая же у меня, по-твоему, цель?
Фухэн, не ответив, медленно повернулся.
Вэй Инло проследила за его взглядом, но увидела только висящий на снежно-белой стене удивительно реалистичный портрет. Это было изображение покойной императрицы.
Сердце Вэй Инло яростно стучало, но лицо оставалось спокойным.
– Фухэн, нет нужды выдумывать сложности, мне просто надоело торчать в резиденции Юаньмин. Я больше не хотела быть низкородной служанкой и всю жизнь прислуживать другим, как рабыня!
Но молодой человек, казалось, не слушал, что она говорит. Глядя на портрет, он пробормотал, словно про себя:
– Есть две