за пылесосом. Вычищаю медведя, и в целом – за исключением нескольких мест, где я старалась чересчур усердно и зверь чуть полысел, – получилось неплохо.
Покончив с медведем, протираю красивые книжки, которые никто не читает, начищаю пуговицы на мундире армии Конфедерации, серебряный пистолет. На столе в золотой рамке стоит фотография мисс Селии и мистера Джонни у алтаря, и я решаю рассмотреть поближе, что он за мужчина. Надеюсь, жирный и коротконогий – на случай, если придется убегать, – но ничего подобного. Сильный, высокий, крепкий. И знакомый. Боже правый. Именно он ухаживал за мисс Хилли все годы, что я раньше работала у мисс Уолтер. Я никогда с ним не встречалась, но достаточно видела, чтобы быть уверенной, что это он. Страх мой утраивается, даже мороз по коже. Одного этого достаточно, чтоб понять, что он за человек.
В час дня мисс Селия приходит в кухню и заявляет, что готова для первого урока кулинарии. Устраивается на табуретке. На ней красный джемпер в обтяжку, красная юбочка и достаточно косметики, чтобы напугать уличную шлюху.
– Что вы уже умеете готовить? – интересуюсь я.
Она тщательно обдумывает вопрос, морщит лоб:
– Может, стоит начать с самого начала?
– Но должны же вы что-то знать. Чему вас мама учила?
Она опускает взгляд на свои ноги в чулках и лепечет:
– Я умею готовить кукурузные лепешки.
Не могу сдержать смех.
– А еще что-нибудь, кроме кукурузных лепешек, умеете?
– Умею варить картошку… – Голос еще тише. – И умею молоть овес. Там, где я жила, не было электричества. Но я готова учиться. На настоящей плите.
Господи. В жизни не встречала белого, который жил бы хуже, чем я, если не считать сумасшедшего мистера Уолли, который живет за кантонской забегаловкой и ест кошачьи консервы.
– И вы каждый день кормили мужа овсянкой и кукурузными лепешками?
Мисс Селия кивает.
– Но вы ведь научите меня готовить, правда?
– Попытаюсь, – говорю я, хотя никогда не приказывала белой женщине, что надо делать, и не знаю даже, как к этому подступиться. Решительно подтягиваю чулки и указываю на банку, стоящую на столе: – Полагаю, если вам и надо что-то знать о кулинарии, то вот это.
– Это ведь жир, правильно?
– Нет, это не просто жир, – уточняю я. – Это самое важное изобретение на кухне, после майонеза в банках.
– А что такого особенного, – морщит она носик, – в свином жире?
– Он не свиной, он растительный. – Неужто есть в этом мире человек, не знающий, из чего сделан «Криско»? – Вы не представляете, какая это полезная вещь.
Она недоуменно пожимает плечами:
– Полезная? Пожарить что-нибудь?
– Он не только для жарки. У вас когда-нибудь что-нибудь липкое застревало в волосах, вроде жвачки? – Решительно стучу пальцем по банке с «Криско». – Правильно, поможет «Криско». Смажьте им попку ребенку, и знать не будете, что такое потница, – шлепаю