гордость…
Но эта гордость – ни о чём.
Кого в толпе задеть плечом,
Кому заветное исполнить —
Всё ни о чём. Когда летишь,
А знаешь: падаешь… живая,
И болью далеко от мая.
Ещё больней, когда молчишь
И помнишь… Засмолив уста.
Живая… А зачем живая?
И что, в себе запоминая,
Читаешь будто бы с листа?
Вечер мая
То возрождаясь, то тушуясь,
Она возникла пред Тобой.
Но волосы её прибой
По скалам разметал.
Я маюсь.
Я замыкаюсь, отвлекаюсь.
Я пресмыкаюсь, Боже мой…
Глотать боюсь,
Звезды касаюсь,
На пальцах подсчитать берусь
Всю эту суть, всю эту грусть,
Всю эту исповедь и зависть
К огромным сказочным крылам,
Которые порой бывают.
Посуда бьётся…
Вечер мая.
И жизнь уходит по слогам.
Подруге
Я уйду, и ни с кем не прощусь,
Никому не оставлю записки.
Только с Дальним – так мирно, по-близки —
Отлетит небывалая грусть.
И опустится в землю руда,
И расступится звёздное небо…
Ты ведь знаешь, что жизнь – не беда,
Но Беда бытие на потребу!
Я уйду, никого не прощу,
Ничего не откроет записка.
Отпусти – и тебя отпущу:
Мне ведь падать отсюда так низко…
«И я не знаю: просто или сложно…»
И я не знаю: просто или сложно
Схожу с ума. И с миром – не в аду,
И с Небом я была бы осторожней…
Душа постыла – инеем бреду
По зыбкой почве тёмного рассудка
С туманами обвитой головой.
А если это просто злая шутка —
Над гробом колыбельную напой…
Подруге
Помолись за меня, Божья странница…
Странным светом, как можешь лишь ты.
Мы с тобою – туманов избранницы.
Мы с тобою – адепты черты…
За чертою холодная исповедь
Остужает горящую плоть.
Мы с тобою обещаны исстари,
Но кому – не о том повелось…
Помолись за меня, суеверная,
И понятливее, чем родня.
И тебе расскажу я, наверное,
Что так рано убило меня.
«Может, он – человек, я не знаю…»
Может, он – человек, я не знаю.
И не велено этого знать.
Под наплывом поющего мая
Умереть – ничего не сказать,
Как мне жаль… не себя, а другую,
Ту, что так же споёт по весне.
Но не вытравить боль ножевую
Человеку – не то что сосне.
А сегодня – я видела солнце,
И оно закатилось в глаза…
Ножевая печаль улыбнётся:
Нет, не поздно – четыре часа.
«Зачем эта злая надежда…»
Зачем эта злая надежда,
Как будто