роковое такси тем зловещим утром. Солнце еще не взошло, и серый промозглый рассвет окутал город зябкой пеленой. Она помнила, как торопилась в аэропорт. И обычный вызов такси казался рутиной, чем-то совершенно безобидным. Но с первой же секунды что-то пошло не так.
Внешний вид водителя, его силуэт, казалось, был вырезан из тени, вызывал у нее острое, иррациональное беспокойство. Он сидел, как каменный истукан, не произнося ни слова, не здороваясь. Конечно, она видела и похуже водителей, но этот был другим. В нем чувствовалась скрытая угроза, напряжение, которое пронизывало даже воздух. Он был в капюшоне, который тщательно скрывал его лицо в глубокой тени. Она не могла разглядеть его глаз, лишь темный провал под козырьком капюшона. Это отсутствие лица казалось пугающе безликим, как будто за рулем сидел не человек, а какой-то призрак. В животе у нее зародилось смутное беспокойство, липкое и неприятное ощущение, словно ледяная рука сжала ее внутренности. Но она решительно отмахнулась от него, посчитав это обычной паранойей, плодом ее богатого воображения. «Наверное, просто плохое утро», промелькнула мысль. Она всегда была осторожна, по крайней мере, старалась быть такой. Но в этот раз, поддавшись обыденности происходящего, ощущение нормальности заставило ее почувствовать ложную безопасность, как теплый плед, скрывающий таящуюся под ним опасность. Её бдительность, казалось, была ослеплена утренним туманом, и она позволила себе расслабиться, что в конечном итоге привело к катастрофе.
Смутное воспоминание прошлого о том, как такси медленно двигалось по сонным пустынным городским улицам, то и дело проезжая под одинокими жужжащими фонарями, всплыло в памяти, как кадр из испорченной плёнки. А затем наступила абсолютная зияющая пустота, чернота, когда она полностью погрузилась в бессознательное состояние. Ей казалось, что она провалилась в бездну, откуда нет выхода. Алису охватило острое чувство потери контроля, как будто ее тело и воля теперь принадлежали кому-то другому. В ней начала закипать паника – как вода в перегретом чайнике. Теперь, оказавшись в совершенно незнакомом и пугающем месте, она с трудом пыталась сфокусировать взгляд на окружающем ее мраке. Место было лишено каких-либо ориентиров и признаков жизни. Она отчаянно пыталась восстановить хронологию событий, как будто в спешке набросала схему, но в голове царил хаос, как после сильного урагана. Ее воспоминания были искажены, смазаны, как будто кто-то специально их стёр. Что с ней случилось за последние несколько часов? Или, может быть, дней? Время потеряло свою протяжённость, и она не имела ни малейшего представления о том, сколько прошло с тех пор, как она в последний раз видела городские улицы. Вопрос о том, как она здесь оказалась, не давал ей покоя, как зудящая заноза. И с каждой секундой её неуверенность исчезала, сгорая в пламени паники, оставляя после себя только леденящую кровь страх. Страх проникал в каждую её клетку, и она чувствовала себя маленькой и беспомощной, как загнанный в угол зверек.
Теперь,