и замешательства. Её голос был едва слышен. Он дрожал от отчаянной мольбы загнанного в угол животного.
– Я… я не понимаю ни слова из того, что вы говорите, – заикаясь, произнесла она. И на её глазах выступили слёзы, размывая и без того неясные черты лица её похитителя. – Пожалуйста, – взмолилась она, и её голос дрогну. – Пожалуйста, просто отпустите меня». Я думаю… Я думаю, вы, должно быть, ошибаетесь. Я просто… Я думаю, вы не того человека приняли за меня. Она отчаянно пыталась встретиться с ним взглядом, но вместо этого уставилась на поношенную ткань его тёмной мантии, лихорадочно пытаясь найти рациональное объяснение этому кошмару.
Мужчина шагнул ближе, сокращая расстояние между ними, и она почувствовала себя ещё меньше и в ещё большей ловушке. Воздух вокруг него, казалось, потрескивал от напряжения. Его голос, хоть и стал тише, даже с тревожным подтекстом чего-то похожего на жалость, не уменьшил исходящую от него угрозу. Вместо этого он был похож на хищника, успокаивающего свою жертву перед убийством.
– Не утруждай себя притворством, Алиса. Мы знаем о тебе всё. Не притворяйся, что не понимаешь. Мы осведомлены о шагах, которые ты предприняла. И путях, которые ты выбрала. Ты ввязалась в дела, которые тебе не по силам. Он сделал паузу, слегка наклонившись. Его прохладное дыхание коснулось её щеки, а голос понизился до заговорщического шёпота. – И это… очень опасное место.
– Я просто… обычный человек, – пробормотала она, и её голос едва заметно дрожал, а колени предательски подгибались. Она смотрела в пол, пытаясь скрыть панику, но непроизвольная дрожь выдавала её с головой. – У меня нет никаких секретов! Ничего особенного!
Он усмехнулся. Короткий недобрый звук, не имеющий ничего общего с весельем. В его улыбке не было и намёка на теплоту, только холодное, почти ледяное презрение, от которого по коже бежали мурашки. Его глаза, тёмные и проницательные, изучали её, словно насекомое под микроскопом.
– Ты сама не знаешь, насколько ты особенная на самом деле, – медленно произнес он, и каждое слово звучало как удар хлыста. – Твое неведение делает тебя еще более ценной… для них. Эта наивность, эта неподдельная «обычность» вот что им нужно.
– Для кого это «для них» – её голос надломился, превратившись в слабый шёпот. Страх клубился в её груди, словно ядовитый дым, отравляя каждый вздох. Её сердце колотилось, как птица в клетке, отчаянно пытаясь вырваться.
– Для тех, кто жаждет заполучить твою силу, – ответил он, отступая на шаг, не допуская фамильярности, словно устанавливая невидимую границу, которая позволяла ей почувствовать и его силу, и свою беспомощность.
– Но пока ты здесь, под моей защитой. Я буду решать, что с тобой делать. Не забывай об этом.
Алиса глубоко вздохнула, пытаясь отогнать подступающую истерику и взять себя в руки. Она чувствовала себя загнанной в угол, словно маленький зверек, которого настиг хищник. Она на мгновение прикрыла глаза, собираясь с мыслями, понимая, что ей нужно сохранять спокойствие,