согласился Бак. – И ты – наш друг. Если считать, что у тебя смягчающие вину обстоятельства…
– Надо тебя как-то выручать, – сказал Бад.
– Смягчающие вину обстоятельства? – переспросил доктор.
– Раньше или позже, кто-нибудь все равно бы тебя просветил, – заверил его Бак.
– Могли просветить и мы, – признал Бад. – Только… Знаешь, думали, а за каким чертом?
– Могли, – подтвердил Бак. – И едва не просветили. Пять лет назад. Когда ты на ней еще не женился. И полгода не прошло, как ты здесь поселился, но мы как-то к тебе прониклись. Думали, надо бы тебе намекнуть. Говорили между собой об этом. Помнишь, Бад?
Бад кивнул.
– Вот ведь как бывает, – сказал он. – Насчет дома Джессона я тебе сразу все выложил на тарелочке, все как есть. Ни за что бы не позволил, док, чтобы ты его купил. Ну, а женитьба – это штука деликатная. Могли сказать, да не сказали.
– Да, тут мы виноваты, – откликнулся Бак.
– Мне уже пятьдесят, – сказал доктор. – Наверное, для Айрин я староват.
– Да будь тебе хоть двадцать один, будь ты хоть Джонни Вейсмюллер[5], ни черта бы не изменилось, – уверил его Бак.
– Я знаю, многие считают, что идеальной женой ее не назовешь, – сказал доктор. – Может, так оно и есть. Она молода. Полна жизни.
– Да перестань ты! – резко бросил Бак, глядя на сырой цемент. – Ради бога, док, перестань.
Доктор провел рукой по лицу.
– Не всем нужно одно и то же, – сказал он. – Я суховат. Про меня не скажешь, что у меня душа нараспашку. А Айрин – она человек живой, общительный.
– Это точно, – согласился Бак.
– А хозяйка из нее никудышная, – продолжал доктор. – Сам знаю. Но ведь мужчине не только это требуется. Она умеет наслаждаться жизнью.
– Угу, – поддакнул Бак. – Что было, то было.
– Это меня в ней и привлекает, – пояснил доктор. – Потому что самому мне этого не дано. Ну хорошо, нельзя сказать, что она очень умна. Пусть даже она дурочка. Мне все равно. Пусть лентяйка. Пусть она неорганизованная, у нее семь пятниц на неделе – пусть! Я сам организован так, что дальше некуда. Зато она умеет наслаждаться жизнью. И это прекрасно. Значит, она сохранила детскую наивность.
– Да. Если бы это было все, – сказал Бак.
– Но, – продолжал доктор, выкатывая на него глаза, – тебе, похоже, известно что-то еще.
– Это известно всем, – уточнил Бак.
– Скромный, приличный человек приезжает сюда и берет в жены местную потаскушку, – с горечью произнес Бад. – И никто ему ни слова. Все просто наблюдают.
– И посмеиваются, – добавил Бак. – А мы с тобой, Бад, вместе с остальными.
– Мы ей сказали, чтобы наперед поостереглась, – вспомнил Бад. – Мы ее предупредили.
– Кто ее только не предупреждал, – сказал Бак. – Но потом всем опостылело. Когда дело дошло до шоферни…
– Но мы, док, мы никогда, – взволнованно доложил Бак. – Особенно после твоего приезда.
– Город будет за тебя, – заверил Бак.
– Толку от этого, если