да. Верно.
– А-ну, беги отсюдова, скоблёное рыло, – без зазрения совести гаркнул мужичок. – Сиречь, скройся с глаз моих.
– Сиречь? – не понял запределец. – Что, простите?
– Сиречь, с глаз моих скройся!
– То есть? – Пересвет искренне не понимал незнакомое слово, чем ещё сильнее разозлил мужичка.
– Ты правда королобый, аль притворяешься, супостат?
– Был бы у меня здесь Интернет, я б загуглил.
– Вымесок окаянный! – разъярённо выкрикнул лысеватый и скрылся в ближайшей группке весёлых ряженых.
Пересвет только пожал плечами и опять вернулся к разглядыванию проходящих мимо девушек. Громоздкие юбки качались, словно маятники, из стороны в сторону, практически не касаясь земли. Из-под них высовывались наружу кожаные мысы здешних башмаков. За юбками повсюду следовали развевающиеся на ветру тёмные мужские плащи, отороченные дешёвым мехом. Пересвет и не заметил, как со спины к нему подошёл волхв.
– То плавится род людской, почто огарок свечи…
Запределец резко обернулся, готовый в любой момент загородить лицо руками. Но, когда он понял, кто перед ним стоит, тотчас расслабился и с упрёком взглянул на старика:
– Не пугай так, старче. Я чуть инфаркт не схватил.
– Кого-й?
– А, забудь, – отмахнулся Пересвет. – Это кто был?
– Не серчай, ерпыль наш плешивый энто, Твердош. Запредельцев он яко ворога лютого невзлюбил. Отчего? Не разобрать, молчит.
– Ясно. Не буду обращать внимания. Ты что-то про огарок свечи и род говорил?
– Есть такое дело. Жалею я, что враждуют словене. Брат на брата идёт, отец на сына…А на твоём веку как?
– Также, старче, также…, – Пересвет с тоской вздохнул. – Традиции забывают, прошлое не чтут. Больно мне слышать, что дети знают больше иностранных слов, чем наших, родных.
Волхв опёрся на посох, покряхтел, и корявым пальцем стал чесать пернатое пузо Дарко. Сова довольно сощурила жёлтые глазища.
– Одёжу смени, нето девки тебя за свою примут, не отвертисся. Ступай в ткацкую избу, там рубахи ладные ткут. Скажи, от меня пришёл, девки тебя нарядят, как следует.
– Где эта изба?
– Дарко, веди гостя, – старик легонько повёл плечом, и сова нехотя с него слетела, расправив не очень-то размашистые пёстрые крылья.
– За Волком присмотрите?
– А то!
Пересвет одарил сидящего на крыльце пса ласковой улыбкой, кивнул старику и пошёл за Дарко в сердце гуляющей толпы. Надежда встретить красавицу ещё раз вызывала в нём гораздо большую радость, чем тёплая мужская одежда вместо позорного платья. Сова летела прямо над головами членов общины, её окликали многие из них. Со свистом и улюлюканьем деревенские подзывали к себе пернатого друга старейшины, таким нехитрым способом забавляясь. Дарко на клич толпы внимания не обращал, только свободно парил над меховыми шапками и платками с украшенными височными