вместе над… некоторыми исследованиями.
Учитывая исследования моего отца, страшно представить, какое отношение имеет к этому Тео. Но всё же я склонна доверять ему. Моё сердце точно коснулось его сердца, и не довериться ему целиком и полностью я уже не могла.
– Доктор Остерман пригласил меня в Курганово для продолжения исследований, но, как видите, обстоятельства сложились столь трагично, что наша встреча сорвалась. Но я не могу оставить в беде дочь моего дорогого друга. Ваш отец столько рассказывал о вас, Клара, что мы будто бы уже давно знакомы. Поверите ли, но я ощущаю, точно вы мой старый друг, которого я очень хорошо знаю.
А потом…
Не помню почему, но пальцы мои оказались в чернилах. Наверное, я так яростно, так гневливо писала что-то в дневнике, что случайно пролила чернильницу и вся перемазалась.
Отчего-то пугающе отчётливо помню: мои пальцы все чёрные, по рукам стекают горячие капли, и я беззвучно рыдаю, захлёбываясь, а Тео нежно вытирает своим белоснежным платком мои руки и губы.
Было очень холодно. Ужасно холодно. Всё Курганово опустело, умерло. Всё во мне умерло в ту ночь, когда я наконец осознала, что осталась совсем одна, и только чужестранец с волшебным именем может меня спасти.
Огонь во всей усадьбе потух. Свечи мы тоже не зажигали, и зимняя ночь быстро выдула всё тепло из дома. Курганово окрасилось в чёрное и серое. Даже снег и звёзды на улице потеряли краски.
Медленно, точно во сне, я брела по скрипучим ступеням со второго этажа, а Тео нёс мой саквояж, бережно придерживая меня второй рукой.
– Идём, дорогая моя, – прошептал он.
У Тео удивительно баюкающий, очень нежный голос. Он обволакивает, ласкает. В него хочется укутаться, словно в плед, свернуться клубочком и никогда-никогда не отпускать.
– Куда мы направляемся?
– На поиски твоего отца, – Тео подал мне руку, когда мы вышли на крыльцо, чтобы я не поскользнулась. – Куда бы он ни направился, мы его найдём.
И там, в дверях Курганово – тёмной безжизненной громадины за спиной, что стояла безмолвно чёрным могильным изваянием моей юности – я замешкалась.
Никогда прежде мне не приходилось бывать далеко от поместья графа Ферзена. Я выросла в этих стенах, стала с ними одним целым. Весь огромный пугающий мир за пределами Великолесья манил меня так же сильно, как и ужасал. Разве справлюсь я со всеми своими скудными навыками и знаниями одна, без родителя? Да и могу ли я просто взять и уйти?
– Но… а если он вернётся?
– Клара, – мне ужасно нравится, как звучит моё простое невзрачное имя в устах Тео. В звуках этих столько нежности, столько любви и заботы. – Клара…
Не знаю, что со мной. Воспоминания сохранились лишь обрывками, зато самочувствие моё и общее состояние совершенно переменились. Больше не ощущаю ни слабости, ни боли, ни тревоги, не падаю в обморок. Но разум до сих пор будто затянут дымкой.
Помню дорогу, ночной зимний лес и, наконец, постоялый двор «За ореховым кустом», что вынырнул из непроглядной тьмы снежной бури,