столько одиноких детей. Почему же они все не встретились?
Из задумчивости меня вывел Саша.
– Пришла, наконец-то. А я уже и не ждал, если честно! Но всё равно рад. Хоть и вижу, что тебе здесь не по себе!
Не по себе – это вообще ничего. Моё сердце сжала такая тоска, что было трудно дышать. Я стояла и даже не могла заставить себя улыбнуться. Видимо, на моём лице был ужас, поскольку Саша взял меня за локоть и чуть ли не силой вывел во дворик.
– Жанн, что случилось? На тебе лица нет.
– Спасибо, что вывел меня! – сказала я и, впервые за последние полчаса, улыбнулась. – Извини, я, видимо, сегодня не смогу ни с кем познакомиться!
– Я всё испортил? – сокрушенно вздохнул Саша. – Я так и знал!
– Нет, при чём здесь ты? – я была удивлена. – Просто понимаешь, я слышала о подобных местах, но очутиться внутри – это не одно и то же. Я увидела всё собственными глазами. Здесь столько детей. Будь я взрослой, я бы всех их усыновила и удочерила. Мне так их жалко…
Саша посмотрел на меня так, что я запнулась на половине фразы.
– Мы не нуждаемся в твоей жалости, – сказал Саша, отчеканивая каждое слово. – Если ты не заметила, то мы прекрасно проводили время. Нам никто не нужен. У нас всё хорошо!
– Но если бы у каждого ребенка были бы родители…
– У нас БЫЛИ родители. Мы не из инкубатора появились. И мало кто знает, по какой причине мы стали им не нужны. Но мы от этого ни ущербными, ни дураками не стали!
Таким я Сашу видела впервые. Я даже подумать не могла, что он может так интерпретировать мои слова. А уже то, что я так глубоко его задену – я и предположить не могла. Конечно, мы всё лето провели с ним на пляже, купались, загорали, болтали ни о чём. А теперь, когда он познакомился с моими родителями, и я пришла в его приют, где он жил и воспитывался, а теперь ещё и работает там – пропасть между нами была более очевидной. Я вдруг осознала, что передо мной стоит совершенно незнакомый мне человек. Куда делись его мягкий юмор и великодушие, которыми я все лето так восхищалась. Передо мной стоял, как минимум, волк – одиночка, который может в любой момент кинуться и загрызть насмерть.
«Ну вот, доигрался, – думал Саша, смотря на безмолвно застывшую перед ним Жанну. – И зачем мне обязательно было приглашать её сюда? „Мне вас жалко“, – да кто она вообще такая, чтобы нас жалеть? Живет себе, ни в чём не нуждаясь. Мама с папой как над ней трясутся. Да ещё она и богатой наследницей оказалась. Да и мама её недвусмысленно дала мне понять, что я рылом не вышел!» – Саша уже начал злиться.
Вся нежность, которую он некогда испытывал к Жанне – с него слетела, как листва с дерева по осени. Остановить поток бурных мыслей юноша уже не мог.
«Да и кем я вообще для неё был? Игрушкой? Если она всё равно собиралась уехать, то почему мне ничего не сказала? Почему не предупредила, что мы всё равно никогда не будем вместе? Зачем давала мне надежду?