отказалась есть. И только после бессонной ночи голод одолел ярость. Руна попросила у Ингунн еды, и девочка принесла ей солонины, намазанной маслом, и коровий рог, наполненный элем. Вытирая руки о тунику, Руна вдруг нащупала у себя на поясе нож. Она крепко сжала его рукоять, поднимаясь на борт корабля. Может быть, ей убить себя? Или на кого-то напасть?
В конце концов она обрезала ножом свои волосы. Девушке не хотелось никому причинять вред, но она поклялась себе, что отец больше не схватит ее за длинные локоны.
Когда Ингунн увидела ее стриженой – короткие пряди топорщились во все стороны, как иголки у ежа, – девочка завопила от ужаса. А Тир рассмеялся, когда двумя днями позже Руна поднялась на палубу. Она надеялась, что корабль вскоре вновь пристанет к берегу и тогда у нее появится возможность сбежать, но они плыли днем и ночью, оставив берег позади. Теперь они окончательно покинули родину Руны. Девушка с трудом сдерживала слезы, думая о том, что уже не может распоряжаться своей судьбой. Но хотя бы ее горе принадлежало ей целиком. Она никому его не показывала.
Не оглядываясь на родную землю, Руна смотрела на парус. К своему изумлению, она заметила, что рядом с кораблем отца плывут еще два судна. Наверное, в Вике они присоединились к Рунольфру. Руна присмотрелась к кораблям внимательнее, но увидела лишь резные драконьи головы на корме. На палубах не было ни женщин, ни детей, которых мужья и отцы заставили отправиться навстречу новой жизни. А может, семьи последовали бы за своими кормильцами добровольно…
– Что ты тут делаешь? – гаркнул отец.
Теперь на Руну смотрел не только смеющийся Тир.
– А ну вернись в трюм!
Девушка, пождав губы, направилась в комнатку под палубой.
Там она уселась рядом с Ингунн. Девочка сшивала какие-то полотна. Руне не хотелось знать, что это такое, и уж конечно не хотелось браться за шитье, но Ингунн явно нужно было поговорить – а может быть, ей приказали потчевать Руну не только обедами, но и словами.
– Парус корабля настолько огромен, что его нельзя соткать на станке, – объяснила Ингунн. – Нужно сшить вместе много кусков ткани.
Руна ничего не ответила.
– Может, ты тоже хочешь заняться шитьем, чтобы отогнать скуку?
Дома обычно шила бабушка.
– Я умею ловить рыбу и охотиться, больше ничего, – сказала Руна.
На самом деле это было не так. Дома она ухаживала за коровой, поддерживала порядок в доме, чинила крыши, подметала пол, разводила огонь в очаге. Она делала все, все, о чем просила ее Азрун.
Руна, переплетя пальцы, опустила руки на колени. Ингунн замолчала.
День шел за днем. Корабль по дороге зашел еще в один порт, Аггерсборг, расположенный в Дании, но после этого к берегу уже не приставал. Вокруг было только море.
Матросы ориентировались по звездам, по полету птиц, по памяти. Суши видно не было.
Вскоре Руну одолевали не только