усиленные мрачным и гулким помещением, в котором я находился. Но того звука, который я рассчитывал услышать, звука лопаты, соскребающей уголь с железного пола, среди этих шумов не было.
Я начал спускаться очень медленно, осторожно переступая со ступеньки на ступеньку, надеясь все же услышать скрежет лопаты. Но его не было, и когда я подошел к двери в кочегарку, я увидел, что лопата валяется на куче угля.
Я позвал Пэтча, но в ответ услышал лишь эхо собственного голоса, едва различимое на фоне рева моря, избивающего корпус судна. Распахивая дверцу топки, я успел усомниться в том, что этот человек вообще существует, а не является плодом моего воображения. Все, что я увидел, это кучку раскаленного добела пепла. Похоже, с тех пор как я ушел, уголь сюда не подбрасывали.
Схватив лопату, начал лихорадочно бросать уголь в попытке заглушить страхи физическими усилиями. Шорох сыплющегося из желоба угля и рев топки принесли мне некоторое утешение.
Но окончательно избавиться от страха мне не удавалось. Он засел глубоко внутри меня. Я бросил лопату, захлопнул дверцу топки и помчался наверх. Я должен был его найти. Мне было необходимо убедиться в его существовании.
Не забывайте, что я адски устал.
На мостике его не было. Но на карте виднелись карандашные пометки – наше новое положение. Кроме того, меня немного успокоил вид моря. По крайней мере, оно было настоящим. Бог ты мой! Настоящие волны! Я вцепился в подоконник под остеклением рулевой рубки и, как зачарованный, наблюдал за вздымающейся за левым бортом волной. Она ударила в корпус корабля и рассыпалась, выбросив в воздух огромный столб пены, в следующее мгновение рухнувшей на палубу и скрывшей из виду все, что на ней находилось. Зеленое море металось на носу корабля. Когда из-под пены снова показались очертания фальшборта и судно попыталось выпрямиться, избавляясь от струящегося во все стороны многотонного груза морской воды, я увидел, что люк переднего трюма представляет собой черное прямоугольное отверстие, зияющее посреди палубы.
Разбросанных досок рядом с ним уже не было, равно как и остатков крышки люка. Судя по всему, все это исчезло уже давно. Я смотрел, как судно качается на волнах, выплескивая из люка воду. Но разгневанное море спешило немедленно восполнить эти потери, снова и снова захлестывая палубу волнами. Нос уже практически ушел под воду. Корабль под моими ногами стал тяжелым и неуклюжим. Я чувствовал, что держаться на плаву ему осталось совсем недолго.
Я оглядел мостик, показавшийся мне особенно пустынным, и меня охватила уверенность в том, что пройдет совсем немного времени, и корабль пойдет ко дну. Штурвал вращался в разные стороны, описывая бесцельные и бессмысленные круги. Поблескивал медью нактоуз. Стрелка телеграфа по-прежнему указывала на «Полный вперед». Эта пустота давила и угнетала. Я развернулся и направился вниз, в каюту капитана. Он сидел в расслабленной