произнес Джон.
– Да. Мой предок.
– Вы хотите сказать, что ваша семья хранила состояние моей семьи, чтобы передать его сегодня мне?
– Именно так и есть.
– На протяжении пятисот лет?
– Да. На протяжении пятисот лет Вакки являются юристами. Дом, в котором находится наша контора, все тот же, что и прежде.
Джон покачал головой. Невероятно. Невероятно в первую очередь из-за спокойной уверенности, с которой старик излагал эти ужасы. Давно, казалось бы, забытые уроки истории снова всплывали в памяти, и мороз шел по коже: пятьсот лет! Это же значит, что Христофор Колумб еще не открыл американский континент, когда родился его предок. Получается, этот человек пытался ему сказать ни много ни мало, а то, что его семья в период между открытием Америки и первой высадкой на Луне занималась сохранением основанного на сне состояния – и что все это время она жила в одном и том же доме!
– Пятьсот лет? – повторил Джон. – Это же… даже не знаю, сколько поколений. Неужели никому не пришло в голову просто присвоить себе те два миллиарда?
– Никому, – спокойно ответил Кристофоро Вакки.
– Но ведь ни одна живая душа не узнала бы! Даже сейчас, когда вы мне это рассказываете, мне очень трудно поверить.
– Ни одна живая душа, может быть, – признал старик. – Но вот Господь узнал бы.
– Ах! – только и сказал Джон. Вот оно что.
Padrone раскинул в стороны руки с растопыренными пальцами.
– Вероятно, я должен объяснить кое-что еще. Само собой, существовали точные, установленные вашим предком правила оплаты работы управляющих, которых мы строго придерживались, – и жили мы при этом неплохо, должен добавить. Само собой, даже сегодня у нас сохранились все бухгалтерские документы, и мы можем предоставить все записи транзакций и удержаний гонорара.
«Да уж, – подумал Джон. – Готов спорить, вы это можете».
– И, само собой, – добавил старый Вакки, – изначальное состояние не составляло два миллиарда долларов. Таких денег в то время, вероятно, вообще не было. Состояние, оставленное Джакомо Фонтанелли в 1525 году, составляло три сотни флоринов, то есть, учитывая перерасчеты сегодняшней стоимости золота, примерно десять тысяч долларов.
– Что? – вырвалось у Джона.
Старик закивал, и на шее у него появились морщины, сделавшие его похожим на динозавра.
– При этом нужно принимать во внимание данные перерасчетов и покупательную способность. Три сотни флоринов представляли собой немалое состояние, с учетом тогдашней покупательной способности. Сегодня эти деньги, если пересчитать и обменять их, не стоили бы разговора – наше путешествие уже поглотило бóльшую их часть. Множество валют и валютных реформ обычно затуманивают взгляд на тот простой факт, что инфляция подтачивает все состояния, как крупные, так и мелкие. Но у Джакомо Фонтанелли был могущественный союзник, – многозначительно