Если вы решите не возвращать деньги, я ничего не смогу поделать.
– Что вы! – В его голосе больше не было и намека на шутку, он выпрямился во весь рост. – Министр финансов скорее сократит пенсию собственной матери, чем не выполнит долговые обязательства. Чтобы пошли разговоры, будто мы – ненадежные заемщики… Это же все равно, что не оплачивать квартиру… Ни одно правительство в мире не может себе такого позволить.
Перед мысленным взором Джона тут же возникла обрюзгшая фигура мисс Пирсон, их квартирной хозяйки, как она всегда стояла в дверях и ссорилась с Марвином, когда они слишком затягивали с оплатой. Сколько же времени прошло с тех пор? Пара недель. Сто тысяч лет. Он понял, что имеет в виду министр. Правительству, которое не оплачивает долги, будет тяжело получить кредит. В принципе логично.
– У меня… э… – произнес он, пытаясь улыбнуться, – пока не было времени… продумать… э… инвестиционную стратегию. Но я подумаю над вашим предложением.
Он поговорил о погоде с лауреатом Нобелевской премии, с банкиром – о том, что Жака Ширака выбрали президентом Франции, а с сопранисткой – о конфликте в Боснии и Герцеговине. Принимал визитки, обещал проверить инвестиционные возможности и в какой-то момент перешел с шампанского на сельтерскую, поскольку ему постепенно становилось плохо.
– И каково же чувствовать себя триллионером? – поинтересовалась женщина с непокорными рыжими локонами. Ее красное блестящее платье вблизи оказалось неслыханно прозрачным.
– Чувствуешь себя так, – с трудом ворочая языком, заявил Джон, – как будто все женщины мира лежат у твоих ног.
– Ах, вот как? – Она бросила на него уязвленный взгляд.
И похоже было на то, что этот ответ оказался лучшим за сегодняшний вечер. На этот раз именно она удалилась под первым же предлогом.
Небо светлело, на нем проявлялись нежные серые и голубые оттенки, когда Джон закрыл за собой дверь своей комнаты и на миг прислонился к ней, чтобы насладиться нахлынувшим внезапно спокойствием. Кроме того, на ногах он держался уже плохо.
Самый богатый человек в мире? Сейчас он чувствовал себя самым усталым человеком в мире. Свежее белье на постели под откинутым одеялом манило к себе с невероятной силой.
Он открыл дверь шкафа, где внутри было зеркало, и снова оглядел себя нетрезвым пристальным взглядом. В принципе, неплохая одежда – этот фрак. Ему идет. К этому можно привыкнуть. Равно как и к тому, что он – обладатель триллиона долларов.
А вот привыкнет ли он к шампанскому, это уже другой вопрос. Он смутно припоминал, что пил с некоторыми людьми на брудершафт, но точно уже не помнил с кем. С Эдуардо – да, это он помнил. Тот еще потом ухаживал за женщиной в красном блестящем платье, а потом Джон его уже не видел. Равно как и женщину в блестящем платье.
Белоснежный фрак несколько пострадал. Он расстегнул запонки на манжетах, снял фрак, кое-как развязал