с давно знакомым и близким мне человеком.
– И у меня такое же чувство.
У Оксаны вдруг учащенно заколотилось сердце. Она сама точно не знала, чем это вызвано. Но это было приятное ощущение, предвосхищение чего-то важного.
– В таком случае мы можем говорить друг с другом вполне искренне, ничего не стесняясь, – сказала она. – Впрочем, каждый выбирает сам линию своего поведения.
– Я выбираю искренность. Я не из тех людей, которые раскрывают душу первому встречному. Но вам мне хочется это сделать.
– У вас что-то случилось?
– Год назад умерла жена. Это была для меня очень большая потеря. Мне казалось и до сих пор кажется, что туда – Мак-Грегор поднял глаза к потолку, – ушла часть меня. Причем, лучшая часть.
– Какое совпадение. И я год назад потеряла мужа. Правда, он не умер, мы развелись. Но для меня это тоже стало серьезным потрясением.
– Будет ли с моей стороны выглядеть не скромным, если я спрошу, в чем причина развода?
Весь этот год Оксана в разговорах старалась избегать этой темы даже с близкими людьми. Но сейчас она почувствовала, что ей ничто не препятствует рассказать о причинах распада ее брака сидящему напротив человеку.
– Он стал мне изменять. Много и часто.
– Такой прелестной женщине. В это трудно поверить.
– Наверное, после двадцати лет брака мои прелести в его глазах несколько померкли. А я слишком поздно это заметила. Очень долго не только я, но и окружающие меня люди считали наш брак идеальным. И я пребывала в полной уверенности, что все так и продлится до самого конца. Мы часто даже обсуждали вопрос о том, что было бы желательно, когда придет немощь, покончить вместе жизнь самоубийством. Но теперь уже ясно, что мы уйдем из нее порознь.
– Вас до сих пор огорчает развод?
В голосе Мак-Грегора прозвучали участливые интонации, и Оксана подумала, как быстро меняются в их разговоре роли.
– Пока до конца не разобралась. С момента развода в моей жизни стало все как-то неясным. Великая любовь кончилась ничем, в результате образовалась большая пустота. И я оказалась как-то не готовой к ее присутствию во мне. Я даже не знаю, хочу ли я новой любви? Моя беда в том, что по большому счету я вообще не знаю, чего сейчас хочу.
– Может быть, это и есть главная проблема не только ваша, но и всего человечества, оно никогда по-настоящему не знает, чего хочет.
– Вы правы. Я не раз пыталась в этом разобраться, иногда мне казалось, что я вижу какие-то проблески, цель уже близка.
– Но зачем она снова исчезает, как мираж.
– Увы, это так, – подтвердила Оксана.
– Мне это очень знакомо, – грустно улыбнулся Мак-Грегор. – В каком-то смысле это перманентное мое состояние.
– Возникает вопрос, как же нам всем жить? Может, есть смысл обсудить на конференции именно его?
– Но разве мы его как раз и не обсуждаем. Только в другом формате. Умные люди все воспринимают происходящее здесь именно в таком ключе.
Оксана уже не