вашими глазами и увидит все за вас». Мир пребывает в постоянной братоубийственной схватке: одни умирают, штурмуя стены, а другие – защищая их. Но в конечном счете противники бьются не на жизнь, а на смерть под крошечным белоснежным куполом, затерянным в каком-то уголке Вселенной, равнодушной к нашим страстям и страданиям. И это и есть Mystère.
Третий Знак я получил, когда завершил свою бесконечную траншею.
– Поздравляю вас, кандидат Сувирия. Вы заслужили свой третий Знак, – сообщил мне Арман. – Однако разрешите мне проанализировать ваши действия при выполнении задания. Когда вы достигли границы нашего необработанного поля, вы продолжили свою работу, орудуя киркой и лопатой и устанавливая габионы. И поступили правильно, хотя и разрушили живую изгородь на краю поля. Мы не отдали вам приказа остановиться, а инженер должен точно следовать командам и выполнять их неукоснительно. Но, несмотря на это, разве вы не заметили, что за изгородью начиналось поле, засеянное пшеницей?
– Заметил.
– Все правильно, мы не вменяем вам в вину, что вы вторглись в частные владения за пределами земель маркиза. Во время войны принадлежность той или иной территории постоянно оспаривается. Но когда перед вами возник осел, который тащил плуг, а за плугом – крестьянин, протестовавший, кстати, весьма решительно против вашего вторжения, вам не пришло в голову, что ситуация в этот момент вышла за рамки учебного задания?
– Нет.
– Все правильно. В ваши задачи не входит анализ приказов. Тем не менее не перешли ли вы границы разумного, когда в ответ на оскорбления этого честного земледельца оглушили его лопатой и уволокли на дно траншеи?
– Я уверен, что поступил правильно, решив, что времени на споры у меня нет. Удар его всего лишь оглушил. Благодаря моим действиям он оказался в укрытии и пули ему уже не грозили. Как меня учили, основной задачей инженеров является защита подданных короля. – Тут я глубоко вздохнул. – Ослом мне пришлось пожертвовать. Конечно, я бы мог свалить его ударом лопаты прямо в лоб, но для этого мне пришлось бы вылезти из окопа под пули. Кроме того, я не был уверен, что мне удастся спрятать животное в окопе: осел был большой, а траншея узкая. Я пришел к выводу, что жизнь инженера сохранить важнее, чем жизнь ишака, а потому предоставил его своей судьбе.
Арман и Зенон обменялись взглядами, в которых сквозило сомнение. Я добавил:
– Как мне показалось, осел не заметил опасности.
Четвертый Знак я получил перед одной из наших встреч с Жанной на сеновале, которая вспоминается мне как одно из лучших мгновений моей жизни самца, постоянно ищущего приключений.
Однажды воскресным вечером мы с Жанной лежали на сеновале, раздетые и утомленные любовными играми, а снаружи моросил бесконечный и печальный дождик. Моя подруга дремала, закрыв глаза, и казалась самим воплощением красоты: розоватая прозрачность кожи, рыжие пряди на золотистом фоне ее соломенного ложа… И всю эту картину заливал нежный, перламутровый и теплый свет Бургундии. Я вытащил из-под своей смятой одежды небольшую папку.
– Я