Антверпена, который всю жизнь сидит дома. Но Вербом отправился странствовать по миру, ибо прежде всего им двигало желание выслужиться перед сильными мира сего и занять место повыше, и эти устремления подходили к его натуре, как ключ к замочной скважине. Именно поэтому властители разных стран так любили его и не скупились на награды, ведь короли знают, что, хотя стервятники и летают высоко, им никогда не дано оказаться на одной высоте с орлами.
Никто не научил его улыбаться, и выражение лица Вербома, которое было столь подходящим в общении с подчиненными, ибо внушало им страх, в дамском обществе приводило к катастрофическим результатам. Его попытки ухаживать за женщинами выглядели жалкими, чтобы не сказать карикатурными. Его неспособность прочувствовать женскую суть, постичь жизнь той части мира, которая не ограничивается примитивной последовательностью приказов и их исполнения, порождала в нем животный страх. В результате он действовал неловко и жалко, и для посторонних его поведение казалось шутовским и забавным. Но тут стоит уточнить одну деталь. В глазах стороннего наблюдателя он выглядел смешным клоуном, только когда пытался достичь расположения женщины, в которую этот самый наблюдатель не был влюблен. Так вот, этот негодяй с его рожей мерзкого колбасника стоял посреди двора Базоша и пытался соблазнить мою Жанну.
Я возвращался с полевых занятий, весь перепачканный и нагруженный кирками и лопатами, когда наткнулся на них. Техника наблюдения, которой меня обучали в Базоше, может быть использована в самых разных целях, а не только для собственно инженерного дела. У меня уже было четыре Знака, и мне хватило одного взгляда, даже половины взгляда, чтобы понять, чего хочет этот тип. Вернее, кого он хочет.
Несколькими годами раньше Вербом, колбасник из Антверпена, служил под командованием Вобана во время двух или трех осад. Это оправдывало его появление в замке, которое он хотел выдать за простой визит вежливости. Прекрасный предлог хвастаться здесь своей униформой королевского инженера. Ха-ха-ха! На самом деле он охотился на крупную дичь. Жанна была красивой и богатой дочерью самого Вобана, а ее мужа не сегодня завтра могли отправить в какое-нибудь богоугодое заведение. Когда я с ними поравнялся, этот колбасник справлялся у Жанны об ее отце. В ответ на ее слова о том, что маркиз в отъезде, Вербом сказал:
– Какая жалость, я нарочно заехал сюда, чтобы выразить ему свое почтение.
Бесстыдный лгун! Вся Франция знала, что в эти дни Вобан находится в Париже и встречается с министрами чудовищного «короля-солнце». И Вербом приехал в Базош именно потому, что маркиза не было дома, и в его отсутствие он мог ухаживать за Жанной без помех.
Я остановился почти вплотную к этой паре и уставился на пришельца с наглостью, достойной сумасшедшего. Непрошеный гость удивился тому, что грязный слуга позволяет себе такую дерзость, но счел за лучшее не обращать внимания на наглеца в присутствии дамы. Жанна сразу поняла, как могут далее развиваться события.
– Иди умойся, Марти, – сказала она и тут же спросила