пригнуть меня к земле. Я чувствовал, как на меня наваливается огромный валун: так обычно в драке действуют мужчины, которых природа наградила крепким и грузным телом. Но мои хорошо натренированные мышцы, в которых не накопилось еще ни капли жира, были по-кошачьи упругими. Мы, сами того не ожидая, вдруг, как два идиота, схватились врукопашную, словно соперники во время турецкой борьбы. Впрочем, может быть, ситуация и не была такой уж нелепой: на самом деле мужчины гораздо чаще сражаются из-за женщин, чем из-за денег, славы или иных причин.
Наверное, то был тот единственный случай, когда мы с колбасником из Антверпена оказались так близко друг к другу, буквально нос к носу. На таком расстоянии грубые черты лица выдавали его ненасытную алчность. Глубокие, расширившиеся поры, густой пот, похожий на слизь улитки.
Борьба с таким человеком напоминает восхождение к вершине горы, когда тебе кажется, что ты никогда не достигнешь вершины, что склону нет конца. Ты уже готов сдаться, но все же идешь вперед, пока наконец неожиданно для себя не оказываешься на самом верху.
Вербом издал короткий глухой звук и рухнул. Его колено коснулось земли, и он с ужасом посмотрел на меня. Я уже собирался пнуть его хорошенько в голову своими грубыми саперскими башмачищами, когда меня оттащил целый батальон слуг. Униженный Вербом беззвучно открывал рот, точно рыба, выброшенная на берег. Жанна пыталась исправить положение как могла, приносила извинения и клялась, что я просто слишком ревностно охраняю замок. Ей пришлось добавить, что у меня немного поехала крыша, ибо, даже сдерживаемый четырьмя парами мужских рук, я не переставал орать и вырываться.
– Марти! Принеси свои извинения господину Йорису ван Вербому. И немедленно!
Приказ Жанны привел к тому, что державшие меня слуги слегка ослабили хватку, чем я и воспользовался, чтобы вновь наброситься на Вербома. На сей раз он не стал хорохориться, а собрался пуститься наутек, но поскользнулся и шлепнулся животом на каменные плиты. Я успел схватить его за щиколотку и тоже оказался на земле, потому что слуги вцепились в мои ноги. Прежде чем они смогли совладать со мной, мне удалось вонзить все зубы в левую половину его задницы. Жаль, что вы не слышали, как он завопил.
Молодые и горячие люди обычно не предвидят последствий собственных деяний. Однако, если владелец Базоша оказал тебе милость и принял к себе на обучение, курирует тебя самолично и оплачивает твое содержание, а ты набрасываешься на его гостей и рвешь им брюки зубами в клочья, не удивляйся, приятель, если хозяин дома рассердится.
Ко всему прочему я выбрал наихудший момент для драки с Вербомом. После заседаний с министрами Людовика Четырнадцатого, Монстра Европы, Вобан ясно увидел, что его участь решена и никто больше не будет с ним считаться. Его вызвали в Париж просто для соблюдения формальностей, но отвергли его советы о том, как следует вести войну или заключать мир, – все советы в целом и каждый в отдельности. Он вернулся в Базош в отвратительном настроении, а там его встретили еще одной неприятной новостью: его слава