своих мин, но, поскольку неприятель находился на расстоянии всего каких-то двадцати метров, осажденные не знали, сколько подземных галерей выкопали их противники – две, три или даже четыре? Как бы то ни было, обычно осада крепости завершалась атакой гренадеров.
Гренадеры! Боже мой, как только мне приходит на ум это слово, меня пробивает холодный пот. Самыми лучшими из всех – настоящими машинами-убийцами – были французы.
Для французских гренадеров двадцать метров не значили ничего. Это были отборные части, куда брали только самых сильных и, прежде всего, самых высоких в королевстве мужчин. В некоторых войсках вместо обычной треуголки они носили особую коническую шапку, а их униформа была белоснежной. Окопная война превращает солдат в сборище оборванцев, но гренадеры не допускали появления даже крошечного пятнышка на своих безупречных мундирах цвета династии Бурбонов.
А теперь представьте, какое впечатление они производили. Солдаты обеих сторон уже превратились в пугала, в которых ни осталось ни следа отличающей военных чистоплотности, а их лица почернели от дыма и сажи. Представьте себя на вершине бастиона: ваши руки испещряют язвы, потому что много дней вы только и делаете, что заряжаете и стреляете; вас мучает голод, ибо на позиции не подносят ничего, кроме тошнотворной похлебки из капусты; вам уже осточертело остужать дуло своей мочой, ваши глаза покраснели от дыма и усталости, и вы почти оглохли от взрывов. И вот вы, такой как есть, вдруг видите, как из вражеского окопа возникает сотня великанов, одетых в белоснежную форму, – они хладнокровны и непоколебимы и шагают плечом к плечу. Весьма вероятно, что, как бы ни надрывался ваш офицер, вместо того чтобы спустить курок, вы раззявите рот и замрете на какие-нибудь полминуты. Этого времени гренадерам будет вполне достаточно, чтобы встать строем вдоль траншеи.
Естественно, один-два солдата падали под градом пуль отчаявшихся защитников бастиона, иногда погибали пять или шесть, а то и даже двадцать или тридцать. Но эти дылды стояли столбом, точно памятники, и реагировали только на голос своего командира, который отдавал приказы.
Первый: «Внимание!» Солдаты, казалось, совсем каменели, несмотря на пули, которые свистели около их ушей: шшиу! шшшиу! шшиу!
Второй: «Гранаты!» Каждый солдат вытаскивал из своей сумки одну из гранат – небольшой, но очень тяжелый шар из сплава железа и бронзы, снабженный коротким фитилем.
Третий: «Поджигай!» Гренадеры поджигали фитиль и заносили руку с гранатой за голову, готовые к броску.
Картина эта была особенно ужасной, если вы видели ее с верхней площадки полуразрушенного бастиона. Крошечные мерцающие искорки, подвешенные в воздухе и на первый взгляд такие безобидные… Эта картина вас завораживает, точно удав кролика, и вы не двигаетесь с места и ждете, что же будет. Но если дело дошло до этой крайности, послушайте моего совета: забудьте о Чести, Родине, Короле и прочей херне и бегите прочь,