удар колокола. Он заставил меня поторопиться найти, где же находится этот колокол. Я перевел взгляд в направлении, откуда шел звук, и заметил, что еще выше здания, которое я мысленно назвал «Рюдзукан», располагался буддийский храм. В солнечный день его должно быть хорошо видно, но в сегодняшней дымке это можно было только предполагать. Однако над пагодой очень смутно виднелось здание, напоминающее звонницу. И прямо сейчас крепкий мужчина раскачивал там подвешенное на канатах бревно, которым бьют в колокол. Хотя до звонницы было довольно далеко, из-за влажного воздуха звук распространялся так хорошо, что создавалось впечатление, будто звонят рядом со мной.
Повернувшись направо, собираясь направиться в туалет, я увидел третий этаж «Рюбикана», который горел прошлой ночью. От всего трехэтажного здания мне был виден только верхний этаж. Казалось, что он совсем рядом. Сакаидэ, вероятно, видел пожар на третьем этаже, стоя там же, где я сейчас. Без тумана и при хорошем освещении можно было точно увидеть все, что находилось внутри стеклянной комнаты. А Сакаидэ говорил, что у него хорошее зрение.
В этот момент я увидел что-то длинное, черное, протянувшееся от верхушки «Рюбикана» прямо к низу здания, которое я назвал «Рюдзуканом». Может быть, мост?
Мне стало холодно, поэтому я развернулся и пошел в туалет. Простояв некоторое время в коридоре, очарованный атмосферой двора в тумане, я замерз до дрожи. Ранним дождливым утром было очень прохладно.
В туалете я внезапно подумал о Сакаидэ. Он рассказывал, что во время войны летал на истребителе «Зеро-сэн». Я не хвастаюсь, но в детстве у меня было прозвище Профессор Зеро-сэн. Когда мы были детьми, в журналах для подростков часто публиковались тематические статьи об истребителях и кораблях Тихоокеанской войны[25]. Я собирал их, читал день и ночь, не упуская ни малейших деталей, и рассказывал друзьям.
Тогда, если бы кто-то попросил меня это сделать, я бы смог без проблем летать на истребителе «Зеро-сэн». Я знал все – и как запустить двигатель-«звездочку», и как управлять, и даже как стрелять из пушек и пулеметов – если не ошибаюсь, 20-миллиметровых и 7,7-миллиметровых соответственно. Говоря нынешним языком, я был фанатом.
Но теперь, когда я думаю об этом, мне кажется очень странным, почему в журналах для мальчиков конца 50-х – начала 60-х публиковали такие подробные статьи на военную тему? Не было ли идеологических проблем? Предполагаю, что сотрудники журналов принадлежали к военному поколению, поэтому они, должно быть, особенно любили эту технику и хорошо ее знали. Когда на планерке в редакции кончались идеи, что поместить в очередном номере, кто-то предлагал специальную тематическую статью, основанную на знаниях, которыми были забиты их головы. Я легко могу себе это представить, но все же уровень детализации в статьях был удивителен для подростковых изданий.
Выйдя из туалета, я увидел пару тапочек, стоящих в коридоре перед комнатой «Бэкко-но-ма», всего в нескольких шагах от меня. А чуть дальше такие же тапочки стояли перед «Ураита-но-ма», где спала Кайо. Она сняла