давно уже нет никаких отношений – это правда и это главная причина твоего гнева.
– А хоть бы и так? Зачем тогда трепать друг другу нервы?
– Я тебя понял. – В дверном проёме, ведущего на кухню, промелькнуло лицо Людмилы Ивановны. – Очень жаль, что всё вот так заканчивается. Если бы мы могли относиться друг к другу более внимательнее и терпимее…
– То что бы это изменило?
– Ты как всегда права. Ничего бы это не изменило. Мы с тобой сейчас живём, как два совершенно разных незнакомых человека. У тебя своя жизнь, а у меня своя.
– Вот именно. У тебя, своя.
Антон усмехнулся и подошёл к чемодану.
– С тобой трудно спорить. – Он оторвал от пола тяжёлый чемодан и обвёл теперь уже чужую квартиру усталым взглядом. – Когда-то мы были здесь безумно счастливы. Видимо, всему на свете есть своё начало и есть свой конец.
Показалось или нет? Ирина как-то тяжко вздохнула, и поумерив свой пыл, просто произнесла:
– Трудно за своё счастье бороться в одиночку.
Антон открыл входную дверь и закончил её фразу:
– Особенно если знаешь, что борешься только за своё счастье. – Антон переступил черту не возврата и тихо напоследок произнёс: – Прощай.
Дверь, плавно за ним закрываясь, медленно встала на своё место, на прощание громко щёлкнув замком.
Вот и всё. Захлопнувшаяся дверь отрезала его от прошлой жизни, ничего не предлагая взамен. Антон на некоторое время растерялся, не зная и не понимая, что же ему делать дальше. Когда жили вместе, то всё было просто и понятно, и казалось, что жизнь была расписана по минутам. Теперь оказалось, что у его жизни нет времени. Некуда особо спешить, и незачем строить какие-то семейные планы, типа – как провести отпуск или сделать ремонт в прихожей. Не нужно заходить в магазин со списком необходимых продуктов, зная теперь, что необходимых продуктов не бывает, а бывают те, которые покупаешь как корм. Спускаясь по лестнице вниз, Антон на данный момент понял только одно, что сейчас никак нельзя оставаться одному. В его теле и сознании начал поселяться хаос. Если дать ему свободу, то он разрушит тебя мгновенно. Это Антон знал наверняка. Домой к родителям идти не хотелось. Там предстояла долгая беседа с оханьем и аханьем, а этого он не любил больше всего. Друзей, таких, с кем бы он мог поделиться своими возникшими проблемами, как оказалось, у него нет. Выйдя из подъезда, он на какое-то время остановился, и опустил чемодан прямо на асфальт. Это была первая проблема его теперь уже холостой жизни. Несколько раз глубоко вдохнув вечерний морозный воздух, Антон, подхватив за ободранную ручку своего вечного спутника, направился вдоль широкой и ярко освещённой улицы к станции метро. Отполированный ботинками прохожих до блеска снег, под его ногами порой превращался в каток, и приходилось удерживать равновесие, прикладывая некоторые усилия, чтобы не поскользнуться и не упасть, ставя себя, таким образом,