А мы тогда никуда не торопились и всё успевали: радоваться и огорчаться, детей растить и по делам ездить, браниться и прощать друг друга. Мы не спешили за временем – это время спешило за нами. Антону всегда нравилось слушать умудрённых жизненным опытом пожилых людей и радоваться их тихому семейному счастью.
На трель звонка дверь открылась почти сразу. На пороге стояла Вера Ивановна и удивлённым взглядом рассматривала Антона с чемоданом в руке.
– Антон? Ты куда это собрался?
– Да вот…
Не дослушав до конца, Вера Ивановна шире распахнула дверь, пропуская его в квартиру.
– А Алексея Валерьевича ещё нет. Он на передаче у Даргона. Вот жду, скоро объявится. Да ты проходи, проходи. Вместе дождёмся. – Её взгляд опять задержался на жёлтом чемодане. – Так куда ты говоришь…?
Антон вошёл в прихожую и поставил тяжёлый чемодан на пол под вешалку.
– Пока не знаю, Вера Ивановна. Сначала вот зашёл к вам, а там видно будет.
Пожилая женщина всплеснула руками, догадываясь, в чём тут дело.
– Не уж-то из дому ушёл? Или с Ириной чего не поделили?
Антон снял с себя пуховик и стащил мокрые от снега ботинки.
– Случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Мы с Ириной разные люди. Наши эго, так и не соприкоснувшись, разбежались в разные стороны.
– Это не эго разбежались, это всё ваша спешка. Как котята слепые тёрлись обо что непопадя, а когда глазки прорезались, то увидели, обо что тёрлись. Пойдём чаю налью. – Вера Ивановна пошла на кухню, из которой пахло чем-то вкусненьким. – Может ты голодный?
– Есть немного.
– Тогда подождём Алексея Валерьевича и все вместе поужинаем. Хотя какой уж тут ужин? Время уже двенадцатый час – скорее это будет ранний завтрак.
Чаю, она всё-таки налила в большую кружку и поставила перед Антоном на стол.
– Пока погрей внутренности, а то озяб, наверное.
Антон накрыл дымящуюся чашку ладонями, и почувствовал обжигающее тепло от глиняных стенок.
– Так профессор на передаче у Даргона? «Даргонкихот», если не ошибаюсь? Интересно, а с какой темой?
– А какая у него тема? Всё одна. Пытается доказать всему миру какой древний у нас язык. – Она махнула рукой в сторону и накрыла крышкой сковороду с разогретыми котлетами. – Кому это теперь нужно? Стоило ли всю жизнь положить на то, что бы тебя потом считали чудоковатым профессором?
Антон поперхнулся горячим чаем и откашлявшись, возразил:
– Вера Ивановна, вы ему как мать родная, а не жена. Всё время уберечь от чего-то хотите. Нельзя же человека уберечь от его убеждений и знаний. То, что Алексей Валерьевич сделал для русского языка невозможно переоценить. Как узнать наше прошлое, если не знать основ – того, с чего всё начиналось? А начиналось всё со слова.
– Вот