я ему.
Отец, утробно зарычав, бросился ко мне. Бен кинулся ему наперерез, сбил с ног.
– Надеюсь, у тебя есть план! Я не смогу его удержать! – крикнул он.
Я бежала, на ходу вытаскивая цепочку из кармана. Бен из последних сил держал папу. Не теряя ни секунды, я прыгнула него, навалилась всем телом. Призрак вопил и мотал головой, пытаясь вывернуться и укусить меня или Бена. Быстрым движением я застегнула цепочку у него на шее.
Все тут же прекратилось. Тело папы обмякло. Бен откатился в сторону, распластавшись на полу, как морская звезда. Грудь его тяжело вздымалась и опускалась. Генри, прихрамывая, подошел ко мне, сел рядом. Рукав его пиджака разошелся по шву, на лбу запеклась кровь, рубашка была вся в грязи. Он обхватил меня за плечи, я уткнулась в его шею. Мелисса, привалившись спиной к стене, все еще держалась за горло. На ее шее уже начали проступать синяки. Папа медленно перевернулся. Утерев пот с лица, он ощупал цепочку на шее.
– Что это было? – спросил он.
– Хотите сказать, что мы, как братья Винчестеры, должны сжечь кости Кевина Стенбейка? – снова переспросил папа.
Он уверенно вел машину к кладбищу. В багажнике лежало несколько пачек соли, а в бардачке – коробочка с перстнем, помогавшим вступать в контакт с призраками. От перстня тоже следовало избавиться.
– Получается, что так, мистер Хартлесс, – подал голос Генри, сидевший сзади.
На скуле у него наливался огромный синяк. Папа не хотел брать нас с собой, но я не могла отпустить его одного, а Генри увязался следом, утверждая, что он теперь профессиональный боец с призраками. Мелиссу и Бена папа отвез к Бену домой, они больше не хотели участвовать в подобных приключениях, и я их понимала.
– Хотя, если бы мы были настоящими Винчестерами, то ехали бы сейчас на «Импале» 1967 года, – заметил Генри.
– Ты едешь на новеньком белом «Вольво», а не на старой, разваливающейся тачке, так что не жалуйся.
Обернувшись, я стукнула Генри по колену. Ремень безопасности натянулся.
– Никаких драк в моей машине! – пригрозил папа и добавил: – Никогда бы не поверил, что решусь на такое, если бы сам не увидел…
Полная луна светила над Ошкошем, когда мы подъехали к старому кладбищу «Пис Семетери». Оно было небольшим, с низкими покосившимися от времени надгробиями. Ветер завывал между могилами, закручивая клубившийся над землей туман. Липкие щупальца страха пробирались под одежду. Я плотнее закуталась в тренч и стала растирать предплечья. Меня передернуло. Земля под ногами была мягкой и рыхлой, казалось, наступи сильнее и провалишься вниз, в самую преисподнюю. Я включила фонарик на телефоне, чтобы рассмотреть первое надгробие.
С влажного камня пришлось стереть толстый слой пыли, и только тогда я смогла разобрать слова: «Элоиза Гаррис». Могил на «Пис Семетери» было несколько сотен… Такими темпами мы до рассвета не найдём Кевина Стенбейка.
Хлопнул багажник «Вольво». Я вздрогнула и обернулась. Держа в одной руке лопату, а в другой несколько